Звуковой резонанс — интересные чары. Я крайне редко ими пользуюсь, потому что они масштабируемы. Сила воздействия зависит от вложенной маны. Я сейчас вложил в этот кровавый фонтан больше полутора сотен системных единиц маны. Если быть точным — что-то в районе ста шестидесяти трёх. Так-то эта штука может, я думаю, даже небольшую гору разнести, но это уже задачка не для меня. Для такого, боюсь, даже моего суммарного с Шивкамути резерва может не хватить. Ну, либо хватит впритык. В любом случае — глупость.
— Выберите нового старосту. И ждите людей из Бхопалара, — прохожу мимо упавшего и отползшего к стене трясущегося охотника, который в молчаливой истерике пытался оттирать с лица ошмётки плоти бывшего старосты.
Сочувствую ему: у него прямо на рукаве повис зацепившийся за что-то глаз. Ещё и этот мерзкий запах: содержимое кишок тоже валяется повсюду вместе с ошмётками плоти, одежды и кровью. Заглянувший в хижину Шак’чи лишь радостно заугукал, увидев творившееся внутри. Кровожадная обезьяна… А вот оставлять чёрные подпалины в местах прикосновений — это нехорошо: чревато пожаром. Хотя — мне почти плевать. У нас тут война на носу. Ни Радже, ни Храму сейчас уж точно нет дела до вшивой деревеньки на юге. Решать же вопрос нужно быстро и радикально. Этот посёлок стоит на одной из двух важных дорог из Бхопалара. Тут постоянно идут беженцы. Думаю, кто-то из них в последний раз этим недоупырям и попался. Ну, думаю, желание разбойничать я им ненадолго отбил.
— Пошли, Шак’чи, — громко зову обезьяну. — Этот им и так всё расскажет. Не собираюсь тут повторяться, — думаю, тут находятся далеко не все жители. На улице собиралась едва ли сотня. Остальные либо убежали куда подальше, пока беда в моём лице не уйдёт, либо затихарились в своих домах. Ну и плевать… — Давай, дружище, нам ещё эту тварь ловить по всем окрестным лесам! — вздыхаю.
Покинули мы деревеньку довольно быстро. Местные занимались в основном тем, что тушили таки устроенный Шак’чи небольшой пожар, тряслись да пытались выцепить хоть что-то у находящегося в шоке паренька. Ещё над трупами убитых мной плакали. Ну да — это же были их близкие, пусть и ставшие ветале. Или правильно будет — слившиеся с духами ветале? А — плевать.
Искали коня где-то до десяти утра. Не нашли. Так как идти пешком дальше мне будет не по статусу, а заниматься поисками ещё несколько часов смысла я не видел, то решено было прибегнуть к радикальному варианту.
— Таэал иилаа хдха алеалам, абн Шаб-Ниггурат! — появившееся на пальце чёрное кольцо с красными прожилками слегка засветилось, а затем передо мной возникла соткавшаяся из частиц черно-красного дыма фигура демона. — Гм… Не, врагов нет, — пояснил я недоумённо оглядывающемуся двурогому. — Мне от тебя нужна только твоя скорость… От меня сбежал конь. И ты должен его найти, — подсоединившись ментальными щупами к кольцу, передаю образ чёртвового скакуна. И место, откуда надо начать поиски. — Отыщи и приведи сюда… Или принеси. В целости и сохранности. Выполняй! — приказал я, когда демон заскрежетал зубами.
— У! Ургх! — подпрыгнул Шак’чи.
— Да какие бои… Тут юг. Опасности в ближайшие недели две точно не будет. Думаю, мы сможем обойтись и без него. Когда последний раз я его вообще вызывал? Помнишь? И я нет. Давно уже… Зато представь морду этой скотины, когда её к нам приведёт эта страхолюдина! — обезьян на миг замер, а потом радостно запрыгал на месте. — Ха-ха… И я так думаю! Уверен, после такого этот чёртов конь от нас точно не посмеет сбежать повторно! Не с Пазузу же его знакомить в самом-то деле?.. Я думаю перекусить пока. Тебе маны надо?
— У! Угу!
— Иди сюда, — хмыкаю. — О! А вот и храмовая птичка, — замечаю в воздухе оную. — Надо бы надиктовать сообщение…
Демону потребовалось около получаса на поиски вредной лошади. В конце концов он этого чёртвого коня притащил. Нёс аккуратно, но быстро. Скакун был практически невменяемый. Ещё бы: жуткая тварь нашла, схватила и потащила куда-то!
— А ты ещё кто такой? — удивился я, смотря на трясущегося мужичка, который упал на землю рядом с конём. Тот только трясся. Адресовав вопрос через ментальный щуп в кольцо, я получил смутную картинку. Она была смазана, но, как я понял, демон нашёл его вместе с жеребцом. И решил не убивать. Хороший двурогий. — Ясно. Хотел лошадку присвоить. Не получилось. А ты… Спасибо, хорошая работа, — кивнул я двурогому, словно старому знакомому. Кольцо исчезло с пальца, отправившись в инвентарь. — Так… Ты мне не интересен. Это мой конь. Радуйся, что я тебя не убил. А ты… — я повернулся к коню. Кидаю в него начитанное заклинание протрезвения. Оно и от шока помогает, хотя и неприятно действует. На лошадь воздействие оказалось схожим с человеческим. Жеребец встрепенулся, замотал головой и диким взглядом огляделся. Увидев улыбающегося Шак’чи, конь едва заметно попятился. Я мягко взял его за гриву, сжав и намотав на кулак. Поднеся к морде трясущегося животного горящий огнём кулак, начинаю ласково говорить: — Понимаешь… Мы спешим. И ты тратишь наше время и силы. Следующий побег ты не переживёшь. Понял? — всё это я старательно пытался продублировать ментально. Получалось плохо. Но мне помогал один момент. Эта тварь четвероногая… В нём течёт кровь не только обычных лошадей, но и ратши. Красавцев-коней, созданных по легендам самим Хайгривой. А уж он, хе-хе, в лошадях разбирается. Так вот, ратши мало того, что обладают огромной выносливостью и красотой, так они умеют ещё и скакать по воде, правда, не особо долго. А главное — они полуразумны. Лошади и сами довольно умные. А уж этот скакун и вовсе, уверен, понимает некоторые слова. И очень умён для животного. Именно поэтому он такой разбалованный. У Раджи не так много таких: десятка два-три. И к ним относятся очень хорошо. Но магам позволяется вести себя с этими дорогущими созданиями довольно вольно.
Снарядив, кажется, смирившегося со своей судьбой жеребца взятыми в инвентарь сумками, я вскочил на него и отправился в нужную сторону. Мы и так слегка отстали. К счастью, не критично. Я до этого слегка опережал план. Эх, что бы сказали в Шумере, если бы увидели абгаля, разъезжающего верхом, словно дикий скиф? Впрочем, с учётом моей репутации босоногого дикаря, все бы просто махнули руками, а про меня добавилась бы ещё одна байка среди дворян и магов, благо меня вообще в кругах высшего сословия Империи не особо любили, сколько себя помню.
Потянувшася дорога не принесла ничего особо нового. Иногда встречал повозки и группы беженцев, но едва ли такие встречи были частыми. Даже передвижения крестьян между деревнями или местечковые поездки пока что происходили в этих местах чаще. Что, впрочем, ненадолго. Война бежит, я уверен, за мной по пятам. Пройдёт неделя максимум, как дороги заполнятся людьми, уходящими с севера. Думаю, где-то там, пока ещё далеко, начались уже бои. Пока что между стражей разных мелких городков, местными жителями и передовыми отрядами эмушитских рейдеров. Большие армии быстро не двигаются. Но война уже идёт. Она просто не вошла в горячую и активную фазу.
Однако случилось и кое-что примечательное. На вечернем привале я сумел закончить кое-какую важную работу. Следуя всем инструкциям и наставлениям Абтармахана, которые я оформил в своей виртуальной книге отдельным разделом, мне удалось наконец закончить вырезать посох для Шак’чи. Яблоня — не то дерево, по которому удобно резать. А я в этом отношении вообще ни разу не мастер. Приходилось когда-то заниматься чем-то подобным, но редко. В частности, кое-что мне иногда требовалось вырезать, ещё будучи рабом. Тем не менее, работа моя была выполнена хоть и без должного опыта и умения, зато крайне старательно и тщательно, благодаря чему получилось довольно неплохо.
Бхудживан-кии-Бхавана включала в себя методики, которые можно было отнести к артефакторике. Своеобразной, правда. Здесь, как и во многих практиках Храма Тысячи, прослеживались корни шаманов и их искусства. В частности — наследие шаманских амулетов, тотемов, оберегов. Посох, в общем-то, как раз и был эдаким тотемом. Точнее, чем-то отдалённо похожим на тотем. Мне сложно было определить, ведь шаманом я был ровным счётом никаким. Это больше к покойному Хорану. Он бы мог, я думаю, как пояснить немало из того, чем я занимался, так и открыть для себя много нового. Но он мёртв. И я совершенно не жалею, что убил этого урода.
Касательно же сделанного недоартефакта, то достаточно гладкая, хотя и слегка искривлённая поверхность была покрыта рунами и несколькими дорожками вязи. Или узора скорее. Эдакие косички. Я пропитывал посох специальными составами, которые дал мне Абтармахан. И, думаю, теперь можно завершить его. А сделать это очень просто. Нужно, чтобы Шак’чи погрузился в этот аналог переноски.
— Ну, чего переминаешься? — вздыхаю, смотря на обезьяна. — Давай. Для тебя это точно не первый раз.
Дух медленно подплыл по воздуху к своему будущему вместилищу, провёл руками-лапами рядом с поверхностью дерева. Его пальцы сжались на появившемся в руках пламени. Огонь начал медленно сходить на нет. Свечение пропадало. И вот уже обезьян держит призрачный аналог моей работы. Не сказал бы, что они идентичны. Но очень похожи. Очень.