«Значит, решил лично встретиться?» – говорил мне её взгляд.

«Ага. Нажаловался ему Волынский. Но… – я хмыкнул. – Годунов явно это предвидел».

Вдвоём мы почти синхронно повернулись к гонцу:

– Не огорчим, – произнёс я. – Ведите.

Самый могущественный человек Российской империи ждал нас в небольшом кабинете, расположенным где-то в недрах арены. Сами мы бы с Соней эти подсобки точно бы не нашли.

– Аскольд Андреевич, Софья Ивановна, спасибо, что откликнулись на моё скромное приглашение, – с легкой полуулыбкой поздоровался с нами Канцлер и протянул мне свою ладонь, больше напоминающую медвежью лапу.

– Здравствуйте, Александр Борисович, разве мы могли отказаться? – улыбнулся я.

Крепкое и сильное рукопожатие. И сейчас я не ошибся в своих ожиданиях, как это было в случае с Казимировым – Канцлер в самом деле с силой сдавил мою руку. Причём сделал это, как мне показалось, неосознанно.

Ещё он и покров, как я, использует. Так что пришлось мне немного альтеры сконцентрировать, чтобы он меня не продавил.

Хех, судя по выражению его лица, он не заметил всех моих махинаций.

– Мы всегда рады выпить чаю в душевной компании, – с улыбкой проговорила Соня.

Моя жена научилась управлять эмоциями ещё лучше, чем раньше. Она теперь не носит непрерывно маску Царицы Лицея, она будто бы управляет волнами – иногда, когда это нужно, даёт себе волю и показывает яркие истинные эмоции. Иногда, как сейчас, очень натурально выдаёт эмоции противоположные тем, что бушуют в её сердце.

Вместо того чтобы плюнуть в рожу Годунову, мило улыбается ему. Будто бы она действительно находится под его контролем.

– Прошу вас, присаживайтесь, – Канцлер указал на свободные кресла, расставленные вокруг круглого столика.

Подготовился гад – кресел три и стоят они на равном расстоянии друг от друга. Чтобы не получилось, что мы с Соней сидим рядом и поддерживаем друг дружку против одного оппонента.

Мы сели, и Канцлер лично, словно заботливый дедушка, наполнил наши чашки ароматным чаем из чайника. В центре столика стояла многоярусная ваза, наполненная конфетами. Взяв в руки кулинарные щипцы, Годунов без колебаний положил в наши с Соней тарелочки по три разные конфеты. Затем тот же набор положил и себе.

Форкх меня дери, этот человек властвует, не задумываясь.

Мне потребовалось приложить усилия, чтобы не поморщиться. После всего содеянного ими Годуновы мои враги. Но… сарнитские дебри, не очень-то приятно осознавать, что лидер врагов повадками напоминает моего горячо любимого отца.

Хотя самой своей сутью до императора Александрии этому коренастому дваргонцу очень далеко. Как сказал бы Ярый: ковылять ему до туда, что до Пекина раком.

– Мастерство главного кремлёвского кондитера по-прежнему на недосягаемой высоте, – попробовав первую конфетку, вынесла вердикт Соня.