— Всё? — я тряслась, как в лихорадке, судорожно вцепившись в штанину своего протектора. — Это были…

— Вторую проверь! — крикнув это, Рейн бросилась вглубь квартиры, служившей местом засады. Там опять загрохотал автомат, но я уже не сомневалась, что плохо придётся стрелку. Эдвард тем временем сгрёб меня с пола и перебросил через порог квартиры, которую зачищала Рейн, над ещё вздрагивающими телами наёмников.

Сам протектор вновь прижал руку к лезвию, провел по нему, оставляя на лезвии капли крови. И шагнул на площадку.

Автоматный грохот на кухне прекратился, зазвенела бьющаяся посуда, раздался короткий крик.

— Оставайся здесь, — Эдвард мельком глянул на меня и выскочил на площадку. Я услышала, как стукнула дверь третьей квартиры… там жил одинокий пожилой мужчина, я даже не помнила, когда он возвращается домой…

Эдвард, которого я видела в раскрытую дверь, прижал меч к щеке, словно в замахе, что-то шепнул… и метнул меч. Не раздалось ни крика, ни выстрела, но что-то тяжелое упало на пол. Эдвард тем временем схватился за сердце и, спотыкаясь и оседая, словно его ранило, кинулся в квартиру.

— Эд, ты как? — Рейн вернулась с кухни, мельком глянула на меня. Выскочила на площадку. — Ты что… кинул его!?

Я тоже осмелилась подняться. Стараясь не смотреть на тела убитых, вышла на площадку. По пути я все-таки наступила на чью-то руку, которая под моим весом хрустнула будто ветка.

«Разве я такая толстая?» — метнулась в голове дурацкая мысль.

На площадке стояли Эдвард и Рейн. В дверях третьей квартиры лежало ещё одно тело, рядом с ним автомат. Видимо, Эдвард убил его, метнув меч.

— Я должна увидеть маму… — пройдя мимо Эдварда, с опустошением разглядывающего поле боя, я вошла в квартиру и побрела в свою комнату. По такому привычному коридору, с привычными семейными фотографиями в рамках… Мама, папа — когда он ещё жил с нами, я… Почему-то все стёкла были разбиты, а моё лицо на фотографиях — разрезано и исколото лезвием ножа.

Эдвард схватил меня за плечо и вытащил обратно. Он вновь выглядел полным сил и решимости.

— Ты не имеешь права… — голова моя кружилась, слова путались. — Ваши законы…

— Как раз имею. Твое желание непременно нанесет тебе боль, поэтому оно в моей компетенции.

И вот тут я отрубилась.

Или, быть может, Эдвард что-то со мной сделал?