Еще сопротивляясь, еще пытаясь силой добраться до Эванджелины, он заметил, что поднимавшийся над реактором плотный черный дым сделался гуще. Воздух пронзил тонкий вой, начавшийся как вибрация, резкий, как пение цикад. Дневной свет померк после того, как несколько вспышек потрясли землю. За какие-то секунды воздух наполнился пылью и пеплом. И тут начался исход. Из дымных недр разверзшегося кратера повалили крылатые создания, затмевая само солнце и небо. Тени ангелов закрыли горящий реактор.
Бруно привалился к дверце автомобиля. Каждая колдобина превращалась для него в мучение, a Яна гнала машину быстро и решительно, шины лишь изредка проскальзывали на ледяной дороге по тундре. Выглянув в окно, мужчина заметил, что мир начал меняться. Небо сделалось пепельным, потом побагровело. Они проезжали мимо селян, в тревоге взиравших в небеса; мимо стад мертвых коз, валявшихся в снегу; мимо текущих кровью ручьев; они миновали поваленные, обуглившиеся леса. Увеличив скорость, девушка мчалась по дороге в опасной близости от обледенелой обочины. Стая Хранителей вынырнула из-под земли и подобием испуганных птиц ушла в небо. По небу гуляли молнии, грохоча в ионизированной атмосфере, разя показавшийся впереди скальный гребень. Земля словно накренилась на своей оси; целое созвездие пало с неба, сверкая непривычно ярким огнем. Луна стала большой и багровой. Хлынул дождь; капли его, шипя, прожигали в снегу черные дыры. Падшие ангелы подняли восстание. Битва началась.
Яна затормозила. Набрав на обочине полные горсти снега, Верлен вернулся к Бруно. Снег превратился в твердые влажные комки. Ученик приложил комок снега к его щеке. Ангелолог ощутил восхитительное прикосновение холода к обожженной коже. Холод принес облегчение. Бруно осознал, что дрожит, хотя так и не смог понять отчего: от мороза, от боли или от крепнущего в груди страха.
Где-то там, в раскаленном кратере возле Челябинска, остался человек, затеявший все это. Бруно зажмурил глаза, пытаясь забыть увиденное им сегодня. Среди всех ужасов этого дня – вырвавшихся из камер нефилимов, Хранителей, обрушивающихся на них сверху, взрывов, громыхавших в подземной тюрьме, – ничто не могло сравниться с ужасной кончиной, какую Мерлин Годвин принял от рук Эно. Бруно видел эту сцену издалека – видел, как Эно, словно кобра, поднялась позади доктора, обхватила его черными крыльями, как потек вниз кровавый поток… Закончив с делом, она бросила выжатые досуха останки в руинах лаборатории. Более всего охотника смутил тот факт, что служба наблюдения ошиблась: Эно не оставляла себе никаких частей тела своих жертв в качестве трофея. Покончив с Годвином, она повернула к Бруно лицо, улыбнулась окрашенными кровью губами, и он с неподдельным ужасом осознал,
Они тронулись с места, и Бруно попытался разделить сжигавшую тело боль и чистое прямое движение мыслей. Невзирая на боль, он должен сохранять здравый смысл, он должен направлять свой разум к мыслям о будущем. Настоящая битва только началась. Если они сумеют вырваться из Сибири живыми – a пока за рулем находилась Яна, на это сохранялись неплохие шансы, – к тому времени битва еще не выйдет из начальной стадии. Величайшие трудности ждут впереди. Скоро мест, где можно спрятаться, не останется вообще.
– Ты доставишь нас в Санкт-Петербург в целости и сохранности? – спросил Бруно у Яны едва слышным голосом.
Девушка не отводила глаз от дороги.
– Предположим, что так, – проговорила она, – но что мы будем делать потом?
Струйка талой воды потекла по щеке мужчины. Капля устремилась вниз по его шее, упала на руку. Но прежде чем Бруно успел ответить, заговорил Верлен:
– Мы будем сражаться с ними. Будем сражаться вместе и победим.
Верлен сидел за длинным дубовым столом, внимая дальнему звону церковных колоколов. Члены совета могли прибыть в любую минуту, и он хотел быть готовым к этому. Свою речь охотник заучивал две недели. Он понимал, что, невзирая на склонность членов совета к консервативным решениям, убедить их будет не столь уж трудно. Одного понесенного ущерба было достаточно, чтобы в бой были немедленно отправлены все агенты. Катастрофа отравила треть территории планеты. Хранители оставались на свободе. Человечество пребывало в ужасе, люди начинали организовывать армии. У ангелологов не было иного выхода, кроме битвы.
Открылась дверь, и раздался шорох шагов. В зал вошли члены совета. Верлен, Яна, Дмитрий, Азов и Бруно встали, дожидаясь, пока они рассядутся по местам. Поймав на себе взгляд ученика, Бруно ответил усталой улыбкой. Даже если заседание сложится в их пользу, радоваться не придется: всем и так известно, что они обязаны сражаться до тех пор, пока не будет уничтожен последний монстр.
Одна из советниц, седая женщина в круглых очках, кивнула Верлену и его соратникам.
– Друзья мои, ангелологи, мы позвали вас сюда, чтобы просить о помощи.
Советница, кашлянув, посмотрела в глаза Верлена. Он ощутил трепет восторга. В манере ее присутствовало некое качество, рождавшее в нем чувство бесстрашия.
– Наш совет долго обсуждал текущую ситуацию. Мы в полной мере осознаем опасность нашего положения. Мы также понимаем, что сражаемся за само существование нашего мира. – Глубоко вздохнув, она продолжила: – Кроме того, после долгих раздумий мы решили распустить совет. Очевидно, что Общество вступает в новую эру, эру великих разрушений, ужасных опасностей и скорбей. Но все-таки мы помним давние пророчества, понимаем близость апокалипсиса и вероятность того, что эта година боли настала для того, чтобы мы могли создать новый и лучший мир. Поэтому нам нужен командир, человек, досконально знающий врага, способный провидеть ход и течение всей войны. И мы рассчитываем, что его можно найти среди наших элитных охотников.
Ощутив на себе взгляды членов совета, Верлен вдруг понял, что они ожидают от него добровольного решения. Бруно чуть подтолкнул его в спину, как бы требуя ответа. Мужчине было не по себе, но он чувствовал поддержку босса. И внезапно понял, что следует сделать. Он выйдет вперед и возглавит войско. Уничтожит нефилимов, сокрушит Хранителей и приведет человечество к победе. И при этом найдет Эванджелину… Найдет, заглянет в ее бледно-зеленые глаза – и убьет!