Открыв глаза, Верлен понял, что лежит посреди снежного поля, конца и края которому не было видно. Он не знал, сколько проспал. Снег вокруг был запятнан кровью – его собственной, как понял мужчина. На ноге кровоточила рана, открылся и шов на голове. Обследуя рану, он вспомнил, как выбирался из Паноптикума, посреди дыма и пламени, под грохот взрывов. Посмотрев назад в сторону тюрьмы, охотник увидел на ее месте только поднимавшийся к небесам дымный столп. Рухнул весь комплекс.

Уши его уловили звук – негромкий, но настойчивый рокот, похожий на стрекотание насекомого. По снегу пробирался вездеход. Когда он подъехал поближе, Верлен увидел, что за рулем «Нивы» находится Дмитрий. С заднего сиденья машины соскочила Яна, оставив Бруно привалившимся к двери. Босс был явно серьезно ранен. Следом за девушкой и Дмитрием вышел незнакомый человек. Поздоровавшись с охотником, он назвал себя Азовым и пояснил, что прилетел по настоянию Веры.

– Что там произошло? – спросил Верлен у Дмитрия, отряхивая с одежды снег.

– Именно то, на что рассчитывал Годвин, – ответил Дмитрий.

Лицо его было измазано сажей, одежда в нескольких местах прогорела.

– Доктор остался внизу? – спросил Верлен.

– Кто знает, – ответил мужчина.

Сердце ангелолога упало. Годвин мог остаться под руинами, а мог и спастись. Он мог оказаться в любом месте.

– А как насчет ядерного реактора? – поинтересовался охотник.

– Предполагается, что он должен выдержать подобные повреждения, – проговорил Дмитрий, оглядываясь через плечо на дымный столп. – Однако я не советовал бы задерживаться здесь и рисковать. Надо убираться отсюда… Побыстрей и подальше. Немедленно.

– Но мы не можем уйти, – возразил Верлен. – Во всяком случае, сейчас.

– Если мы задержимся, – ответил Дмитрий, указывая вдаль, – то будем иметь дело с ними.

Беглые узники – ангелы всех разновидностей – наполняли ландшафт. Верлен вгляделся в хаотичную толпу, разыскивая Эванджелину. Казалось, она была нигде и повсюду, и вот он заметил ее. Держась за руку Люсьена, она шла к ним от Паноптикума. Когда небесные создания подошли ближе, Верлен узрел в лице дочери образ отца. Нежный очерк лица, огромные глаза, окружавший ее свет – все делало очевидным то, что Эванджелина и Люсьен созданы из одной и той же эфирной субстанции.