В эту минуту его окружили трое. Поначалу он подумал, что на него напали. Но тут увидел красные книжечки.
— Милиция! Не двигаться.
— Ваше имя? — спросил Колесников.
— Чикатило, Андрей Романович, — ответил тот, в голосе его звучало явное недоумение.
— Вы задержаны.
Щелкнули наручники.
Глава 14
Костоев не хотел рисковать, поместив Чикатило и изолятор временного содержания. Дело «банды психов» убедительно показало, каким образом следователи добиваются иногда признаний обвиняемых: жестоким обращением, психологическим давлением, а то и физическим воздействием. Потому отдал приказ поместить его в следственный изолятор Ростовского КГБ.
Когда перед ним впервые оказался этот высоки и человек с невыразительной внешностью, Костей с трудом верил, что перед ним действительно убийца. Но подозрения были тяжкими. Впрочем, со временем в глазах подследственного стали вспыхивать опасные огоньки.
Пока устанавливали его личность, Чикатило отвечал на вопросы робко, нескладно, объяснялся с трудом, вовсе не так, как следовало бы говорить человеку с университетским дипломом. Но впоследствии, когда его допрашивали более подробно, он начал демонстрировать некоторое высокомерие, как будто не сомневался в собственной безнаказанности. В конце концов, разве не одержал он два раза верх над «легавыми»? Тем не менее он должен был догадываться, что теперь все будет по-другому.
Во время первых двух допросов тактика Чикатило выглядела простой: отрицать все и по любому поводу строчить жалобы генеральному прокурору.
— Вы были в Иловайске Донецкой области 14 мая 1988 года?
— Нет.
— Но именно в это время вы ездили в командировку в Артемовск.
— Возможно. Я этого не помню.
Одним из способов защиты были ссылки на плохую память. В одном из своих писем к прокурору он объяснял, что из-за этого недостатка у него были трудности на работе. Только во время третьего допроса у него стали заметны признаки слабости.
— Вы были шестого ноября на станции «Лесхоз»?
— Я такого не помню.
— Вы там были, вас видели.
— Это был не я.