- Какие?

- Ты же знаешь, Гроэр, он работает.

- С кем? – И, не дав Джимми ответить, резко выкрикнул: – С людьми? Он работает с людьми! Верно?

- Ну откуда же мне знать, сынок, сидя безвылазно здесь.

- Ты должен сказать мне правду! Я требую! – Дрожащие пальцы юноши вцепились в ворот ковбойки опекуна с таким ожесточением, что пуговицы с треском разлетелись. Ковбойка распахнулась, обнажив грубый белый шрам, начинавшийся чуть ли не у подбородка и исчезавший за поясом джинсов. К счастью, вышедший из себя юноша ничего не заметил.

- Не дури, Гро! – В гневе сорвав с себя его руки, Джимми поспешно запахнул ковбойку. Но тут же успокоился и ласково поправил упавшие на глаза юноши волосы. – Что ты хочешь от меня, мой мальчик? – устало проговорил он. – Тебе нужно поменьше читать эти проклятые книжки. Побольше заниматься физическим трудом. Тогда у тебя не останется время на праздные размышления. Мне одному трудно управляться с хозяйством: следить за скотиной, возделывать землю, стряпать, стирать. А ты совсем не помогаешь мне, Гроэр.

Юноша не слушал его упреков. Он думал о своем, поджав губы, нахмурив брови.

- Я хо-чу к лю-дям, – упрямо заявил он.

- Дались же тебе эти люди! – вздохнул Джимми. – Думаешь, среди них нам жилось бы лучше? Да мы здесь с тобой, почитай, в раю. Сами себе хозяева. Делаем что хотим. Ни в чем не нуждаемся. Все, что нам нужно, у нас есть. Прекрасный дом с видом на океан, прекрасный сад. Свое хозяйство. Ни перед кем... кроме Учителя, не отчитываемся. Спим вволю. Едим вволю. Что же еще?

- По-твоему я всю жизнь должен есть, спать и плевать в небо, да? Я хочу жить так, как живут в книгах.

- На твое счастье, ты совсем ничего не знаешь про внешнюю жизнь, сынок. Иначе поумерил бы свой пыл.

- Так расскажи мне! – оживился Гроэр. – Я давно прошу тебя об этом.

- Там, куда ты так стремишься, нужно зубами выгрызать себе место под солнцем. За все платить – деньгами, нервами, здоровьем, честью... а то и собственной жизнью. Нужно с утра до ночи батрачить, неважно даже, на хозяина или на себя, главное – до седьмого пота. Иначе просто пропадешь.

- Ах, про все это я сотни раз читал, – отмахнулся юноша. – Но я читал и другое. О военных подвигах, например. О завоеваниях и победах.

- Это когда таких вот, как ты, молодых и здоровых, не понюхавших еще настоящей жизни, используют в качестве пушечного мяса, отправляя на верную смерть, – вставил Джимми.

- О спортивных состязаниях, – не слушая его, продолжал Гроэр.

- Ну да, когда из миллионов посвятивших себя спорту неудачников на поверхность выскакивает один. Хватает все лавры и бешеные бабки, а потом на одном из состязаний ломает себе хребет, или в расцвете лет тихо сходит на нет, и все о нем тотчас забывают.

- О клубах, игорных домах, ресторанах и дискотеках. О танцах с девушками под джаз и поцелуях в лунную ночь. О работе, наконец, которая становится смыслом твоей жизни, – мечтательно перечислял юноша. – Ведь все это существует, правда?

- Нет, Гро. Для нас не существует. – Джимми ссутулился, помрачнел, сразу став похожим на старика.

- Что значит для нас? Что ты хочешь этим сказать?