- Ну вот и все, – ни к кому не обращаясь, глухо проговорила Клара и уверенной походкой вошла в операционную. Остальные были уже там.

Обнаженный Гроэр с салфеткой на голове лежал на операционном столе для доноров. Элизабет протирала дезинфицирующим раствором "операционное поле" – от подбородка до лобка. Роджер и Адриан были заняты подключением донора к компьютеру.

На столе для реципиента, завернувшись в простыню, сидел нагой Гроссе и внимательно наблюдал за происходящим. Клара остановилась посреди операционной.

- Биотоки мозга донора нам понадобятся? – спросил оператор, не зная, к кому ему следует обращаться – к хозяину или его новоявленной супруге.

- Нет, не понадобятся! – гаркнул Гроссе, испугавшись, что для закрепления датчиков тот откинет салфетку с лица Гроэра. – Голову донора оставьте в покое. Лучше поторопитесь с катетором в вену для глубокого наркоза. В любую минуту он может проснуться.

Прошло несколько мучительно долгих минут, прежде чем Хилл наконец объявил, что тело донора для трансплантации подготовлено.

- Дело за реципи... простите, я хотел сказать, за вами, мистер Гроссе... – поправился Хилл.

Затянувшееся двоевластие смущало сотрудников. Клара подошла к супругу.

- Ты готов? – тихо спросила она.

Он молча кивнул. Кадык на его шее прыгнул вверх – верный признак волнения.

- Тогда пожалуйста ляг.

Она видела, как он тщетно пытается прибегнуть к самовнушению, держаться мужественно, с достоинством. Ей хотелось, чтобы никто, кроме нее, не заметил его малодушия.

Гроссе послушно вытянулся на жестком операционном столе. Она медлила, не отрывая от него долгого задумчивого взгляда. Потом порывисто наклонилась и поцеловала его в губы долгим горячим поцелуем, как делала это только в минуты их близости.

- Все будет хорошо, любимый, – прошептала она. – Все будет так, как должно быть...

Тишину в операционной нарушало только монотонное жужжание включенных Роджером приборов.

- Ну все, Клара! Приступай. У меня сдают нервы. Усыпи меня сама. Я хочу побыстрее отключиться.

- Сейчас. – Еще доли секунды она с нежной грустью смотрела на него.

Милдред, державшая шприц наготове, с недовольным видом передала его ей.

- Спи спокойно, дорогой. Обещаю, ты ничего не почувствуешь... – Она ввела снотворное в вену.

Эти слова и тон, каким они были сказаны, напомнили Гроссе его собственные, которые он говорил обычно жертвам, чтобы усыпить их бдительность. Внутри шевельнулась тревога. А что, если...