— Некоторые вещи иногда только кажутся таковыми… — после короткой паузы промолвила она, предпочтя рассматривать кружево моего пеньюара.
— И граф Шуйский….
— Нет! — качнув головой, неожиданно резко перебила она меня. — Я не хочу говорить о нашем с ним прошлом!
— О вашем с ним прошлом… — повторила, но уже сместив ударение. — Хорошо, — согласилась я, несмотря на то, что распирало от любопытства, — о прошлом мы говорить не будем. А о настоящем? Не вашем с ним настоящем.
Она грустно улыбнулась в ответ, отошла к креслу, присела на самый край:
— Я не буду убеждать тебя оказать ему доверие, но прислушаться к его словам стоит, — произнесла она уже тверже. — Все меняется.
— Это касается самого графа или…? — предпочла я услышать в последней фразе намек.
— Больше — или, — кивнула она, взглядом хваля меня за догадливость. — Я беспокоюсь за тебя.
— Я знаю, — подойдя к креслу, устроилась я на ковре у ног матушки. Положила голову ей на колени: — Потому и обещаю, что буду осторожна.
— И почему я тебе не верю? — засмеялась она, растрепав мои волосы. — Тебе надо отдохнуть….
Мне надо было отдохнуть, но как, когда стоит закрыть глаза, как воспоминания о событиях последних дней набрасываются, как голодные собаки?!
— Воспользуюсь амулетом, — надеясь, что прозвучало достаточно беспечно, отозвалась я. Зевнула… подтверждая ее, а не свои слова. — Мне придется вызвать тебя на допрос, — слегка развернулась, чтобы увидеть ее глаза.
— Разве я могу пойти против законов Аркара? — хмыкнула она, легко щелкнув меня по носу. — А, госпожа старший следователь?
— А как же император Ассель? — "поддела" я в ответ. — Неужели верный защитник не придет на помощь своей прекрасной даме?
— Ах… — преувеличенно тяжело вздохнула матушка. — Эти верные защитники — защитники только тогда, когда им от тебя что-нибудь требуется. Получив желаемое, они тут же отправляются покорять своим красноречием других прекрасных дам.
— Даже так?! — подняла я голову. — Я считала….
— Тсс… — поднесла она палец к губам. — У императоров везде есть свои уши….
Я испуганно отпрянула, прислушиваясь, окинула комнату настороженным взглядом и… не сдержавшись, засмеялась:
— Ох, Елизавета Николаевна, и умеете же вы насмешить!
Она укоризненно качнула головой, мол, ничего не боятся эти детки и улыбнулась: