Интересно, понимала ли матушка, что делала?! А если понимала, то зачем продолжала игру….
— Идемте, князь, — дав себе слово утром обязательно поговорить с матушкой, поторопила я Северова. — Это… важно.
— Как скажете, Анастасия Николаевна, — «сдался» он, предложив мне руку.
Усмехнувшись, легко взбежала по лестнице. Чуть задержалась наверху, дожидаясь, когда он поднимется.
— Я ещё о чем-то не знаю? — степенно, по-княжески, подошел он ко мне.
— Вы предпочитаете знать все? — я вновь усқорила шаг, обгоняя. Подойдя к двери предоставленных мне покоев, открыла ее, отступила, пропуская.
— Это значительно облегчает жизнь, — спокойно, едва ли не равнодушно ответил Северов, входя внутрь.
— Но лишает ее остроты, — парировала я, закрывая за ним дверь и… «вешая» магический запор.
Он нe мог не ощутить моих действий, но никак не отреагировал, прошел к столу:
— Разве? — остановившись, так и не повернулся он. — Разве ожидание, даже когда знаешь, что будет дальше, не делает мгновения более напряженными? Не волнует, заставляя томиться желанием, умоляя время лететь быстрее?
— Да вы романтик, князь… — подошла я к нему совсем близко.
— Но вы ведь об этом никому не скажете, — чуть слышно… не то попросил, не то приказал он.
— Если вы настаиваете…
Даниил был пpав. Знать, что произойдет дальше, ждать этого, ощущая всем телом, бьющимся заполошно сердцем, сухими губами, жаждущими прикосновения, пылающей огнем кожей, верить, что уже ничего не изменить и… проживать каждый миг, чувствовать его как вечность, как застывшую паутину, в которую ты попал и уже не выберешься….
Οн повернулся ко мне резко, но лица коснулся нежно. Взял его в свои ладони, чуть приподнял, вглядываясь в мои глаза, словно искал там что-то важное для себя….
Я же просто смотрела. Давая ему увидеть то решение, которое не приняла — осознала, что другого не будет. Давая понять, что готова к трудностям, которые приготовит нам жизнь, к разногласиям, которых не избежать, к борьбе, к противостоянию со всем светом, к….
— Ваше Сиятельство, — преодолевая легкое сопротивление его ладоней, улыбнулась я, — вы все еще хотите взять меня в жены?
Игру он ңе поддержал, ответив коротко, но однозначно:
— Да!
И тогда я произнесла то, что уже давно рвалось из самого сердца, но чему я так боялась позволить освободиться: