Перейдя по шаткому мостику через ручей, Ёшиаки разглядел мальчика, сидящего на камне и рассеянно разглядывающего шелковичный кокон. Заметив присутствие отца, он низко поклонился. Ёшиаки кивнул в ответ, подошёл и сел рядом, так, чтобы видеть лицо сына.

Кожа Широ была белее, чем у братьев, а глаза – редчайший случай – были серыми и прозрачными, как небо. В остальном же он ничем особенным не выделялся: стянутые в пучок на затылке чёрные волосы, заношенное кимоно, мягкие руки князька. Во взгляде, обращённом на отца, не было ни капли любопытства.

- Чем занимаешься? – спросил Ёшиаки, не зная, как начать разговор.

Широ неопределённо повёл рукой. Понятно, ничем.

- Почему ты не переоденешься? Вам с братьями сшили новую одежду.

- Спасибо, но мне в этом удобнее, - ответил Широ.

- Я думаю, тебе всё-таки стоит помыться и надеть чистую одежду, ведь завтра ты уезжаешь. -  Сказал даймё Асаи, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Во взгляде мальчика мелькнуло нечто, похожее на лёгкое недоумение.

- Уезжаю? Куда?

- В соседнюю провинцию. К господину Асакура.

Серые глаза широко распахнулись.

- Зачем?

- Теперь ты будешь жить там. Господин Асакура оказал нам честь, пожелав усыновить тебя и сделать своим наследником.

Широ молчал, продолжая глядеть на отца.

- Ты понял меня, Широ?

- Да.

- Завтра ты уезжаешь.

- Завтра утром?

- Да, завтра утром.

Мальчик опустил голову. Худые плечи дрогнули. Опасаясь, что Широ может разрыдаться, господин Ёшиаки заговорил нарочито грубо и недовольно: