— Наверное это больно видеть будущее? Ведь ты не сможешь его изменить. Нет. Всё дело за мной и им. Мы оба изменим этот мир. А ты… Почему именно это место? Почему оно так важно для тебя, что ты оказываешься именно возле этой гробницы? — говоря, он проводит рукой по крышке, сбивая пыль, смешанную со снегом. — Я ненавижу это место, — продолжил он.

Попыталась что-то сказать, но смогла только промычать. Больно понимать, что в собственном сне беззащитна. Не могу проснуться. Ничего не могу сделать.

— Тише-тише, — заговорил он, едва касаясь моей руки. — Прости, что всё так получилось. Но он сказал, что ты умерла. А ведь мы оба знаем, что нас невозможно почувствовать, не так ли? И я поверил. Хоть сердцем и продолжал искать, приходя в этот мир.

Он убирает волосы с моей шеи, наклоняется, и шепчет:

— Я не смог сблизиться с ним так, как с тобой. Ведь это была ты, а не он. Ты разбудила меня. Позвала! И я пришёл.

Он отстранился, обходя каменный гроб, и вставая напротив:

— Я так рад, что ты жива. У нас столько общего. Мы столько всего интересного сможем сделать. Ведь мы семья, Елена? Ведь так? — его голос начал отдаляться, теряясь в заснеженной дымке. Поднялся сильный туман, плотной пеленой закрывая всё вокруг.

Мои руки опускаются на крышку и я делаю то, что никогда прежде не получалось — сбиваю её, обнажая внутренности.

И вижу…

* * *

Я никому не сказала о своём сне. Испугалась? Ужаснулась? Не поверила?

Нет. Я точно знала, что он действительно там был. Он вошёл в мой сон, потому что сам был без сознания. Мы спали одновременно и одновременно пробудились. Не могу поверить во всё, что он сказал, но это чувство воспоминания говорит, что он не лжёт. По крайней мере, не во всём. Я не помню, что делала, когда нырнула в волчью суть. Когда стала настоящим зверем. Вероятно, он действительно услышал мой крик боли. Но кто он такой? Откуда взялся? И почему считает нас семьёй?

Есть только одна догадка, но она слишком невероятна. Неправдоподобна. Даже с учётом всего, что видела. И поэтому держу всё при себе. Когда придёт время, узнаю правду. А пока страстно хочется услышать, что он скажет наяву.

* * *

— Алёна…

— Хватит звать чужими именами. «Программа защиты свидетеля» закончилась.

Бертрам удивлённо посмотрел на меня, когда перебила Антона. Мы собрались в небольшой комнате, чтобы рассказала, что делать дальше.

— Меня зовут Елена.

И я вкратце рассказала свою историю, чтобы Берт понимал, с кем имеет дело. Антон не стал возражать, только дополнил, возвращая себе настоящее имя.

— Я знал, что вы что-то скрываете, — так отреагировал парень, довольно спокойно приняв наши истории. — Да мы все знали, что в вашем прошлом есть слишком много белых пятен. А уж то, что Елена полностью контролирует себя в полнолуние, в отличии от нас, и не принимает таблетки, которыми нас снабдила организация, чтобы не превращаться, явно говорило о том, что она не такая, как мы. Все это видели, но ведь суть не в этом? Как лидер ты прекрасно справлялась со своими обязательствами.