После краха власти в группировке «Независимые черные». После того как нас вытеснили почти со всех позиций и зон влияния. После того как мы оказались не в состоянии контролировать даже Белое море… После того как в клане произошел раскол, а я был вынужден бежать из России…

И был прав! Трижды прав!

Потому что те, кто выбрал путь сопротивления, перестали существовать. Да, они красиво и эффектно говорили о том, что нельзя сдавать позиции без боя, что черные способны удержать власть в своих руках, что… Много красивых и хороших слов. И будь я поглупее и помоложе, я так же плюнул бы под ноги такому, как я. Как сделала это вся «Новая Черная Стая».

Только я уже не молод и далеко не глуп… Кажется.

Я хотел сохранить клан. А клан плюнул мне под ноги. Так кто теперь для меня «свои», а кто «чужие»?

В темноте снова завозились.

Я настроил ночное зрение и вгляделся. Тишина… Все спят. Только паучьи шакалы таращатся из кустов. Мерзкие твари, ничего не скажешь.

Дерьмовая ночка, терпеть не могу самокопания… Противная и бесполезная штука. Не люблю.

— Кто ж его любит? — спросила темнота слева от меня.

Я резко повернулся и увидел, как блики костра озаряют голого человека в набедренной повязке. Эбеново-черная кожа атласно отсвечивает…

В костре зло потрескивают сырые ветки. Подсвеченный алым дым поднимается в ночное небо…

Стоп! Какой костер?!

Какой костер, чертова Африка?! Не было никакого костра…

Я попытался вскочить, но ноги стали ватными.

В сущности, какая разница? Ракеты уже на полпути. Не заметить такой источник света в саванне, пусть освоенной, может только слепой. И никто ни в одном из штабов разбираться не будет, кто там, свои или чужие костры жгут. Бабахнут ракетами, и делу конец.

Мы все мертвецы.

Мысль о том, что торопиться уже некуда, наполнила меня спокойствием.

— Правильно. Не дергайся, — произнес черный человек и подбросил в костер еще ветку. — Тебе разве не нравится огонь? Когда-то ты был от него без ума…

— Я долго лечился. — Во рту у меня пересохло. Не осталось на этом свете тех людей, кто помнил бы о моем кошмаре детства. Пиромания. Я сказал уверенно: — И вылечился.

— Брось. — Черный человек смел мою уверенность, как ребенок сметает кучку песка ладошкой. — Нельзя вылечиться от любви. Смотри, как он мерцает… Это зрелище для избранных.