Мартин видел, как отброшенная от топки камина неведомой силой в клубящемся белом дыму падала его женщина. А он не мог её поддержать, не дать упасть, как ни старался оказаться быстрым.

Она опрокинулась на спину и зашлась от боли в груди. Оглохла от грохота, задохнулась от дымного смрада, закашлялась. Кровавый туман застил глаза.

Чувствовала, как её перевернули на бок, ощупывали. Она содрогалась всем телом, захлёбывалась сдавившим гортань рвотным спазмом, мешавшим вдохнуть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Дыши, дыши носом, — прорвался в сознание требовательный голос Мартина. — Вот так… так… умница.

И она дышала, успокаивалась под ласковыми поглаживаниями его рук. Ощущала его губы на своём лице, вдыхала густой аромат розовой цветущей вишни.

Стоило открыть глаза — полились слёзы нескончаемым потоком.

— Господи, Ольга! — прижал её к себе мужчина.

У неё болели руки, ноги, грудь. В ушах утихал гул.

— Что за грохот? — послышался рядом голос Стэнли.

Он шагнул к камину, разгоняя руками остатки дыма, вытягиваемые в дымоход.

— Каминные газы? Непохоже, — осматривал топку. — Уж больно много шума. — Повернулся к Ольге. — Доктор нужен?

— Обошлось. Убери, — отбросил Мартин пистолет.

— Ого! Наш что ли?

Виконт вернулся к столу, а пострадавшая, покашливая и зажимая нос рукой, порывалась встать. Вскинула руку к лицу, будто закрываясь от вспышки молнии.

— Лежи, — прижал её плечо к полу граф. — Голова кружится?

— Что это было? — голос Ольги осип, в горле першило.

— Это я хочу спросить тебя, что это было? — раздул ноздри Мартин. Сердился.

Ольга завертела головой, всматриваясь в топку камина. Расширила глаза.

Окутанная ровным низким пламенем догорала книга, всё ещё сохраняя свою форму. Двойная пентаграмма превратилась в золотой слиток. Расплавилось серебро застёжки.