А иногда было и наоборот. Гуляя по Вандомской площади, я увидел вывеску Breguet и пошёл посмотреть, вдруг найду себе недорогие часики за пару тыщонок долларов? В Москве к часам «Бреге» было не подступиться. Зашли с Тохой в магазин, я пошёл вдоль витрины, разглядывая всё великолепие, размещённое за зеркальными витринами. Ценников не было, и я остановил свой выбор на самых скромненьких часиках небольшого размера, в которых из всех возможных наворотов было только окошечко с датой. Но указателями дат тогда снабжались даже самые простые модели, и я решил – может быть, эти часишки будут мне по карману. Был один момент, который мог немного задрать их цену – они были в золотом корпусе, но за спрос, как известно, денег не берут.

Указав на них пальцем бесшумно кравшейся за мной по пятам девице, я пошёл и сел на диван в центре бутика. Тоха, слонявшийся по залу, тут же угнездился рядом. На расстоянии вытянутой руки примостилась сухопарая дама лет пятидесяти и завела со мной светский разговор. Поняв, что я, по сути, глухонемой, она поинтересовалась:

– What kind of country?

– Russia.

– А, Россия, – она выговорила, точно артикулируя.

Принесли часики, они были с чёрным кожаным ремешком. Я снял свои часы – у меня были швейцарские, Милка с Мишкой подарили мне на день рожденья – и положил на стеклянный столик. Глянув на них, дама произнесла:

– Shark.

– Да, акула.

Нацепив часики, я стал разглядывать их, они мне понравились, небольшие, ладненькие, опять же Breguet.

Когда я взял часики, надел их на руку и застегнул кожаный ремешок, пара бесцельно слонявшихся по залу громил случайно переместилась к выходной двери и встала к ней спиной, наглухо загородив проём.

А я, разглядев хорошо часики, решил: да что я, не могу себе, что ли, часишки приобрести, пусть даже за пару штук, или за две пятьсот, где наша не пропадала? Но мне больше нравится носить часы с металлическим браслетом, и я спросил:

– How much cost with gold bracelet?

Из объяснений я разобрал, что к этим часам браслет не предусмотрен, но при желании они подберут мне от другой модели и пришпандорят. Я благосклонно кивнул головой. Дама, обложившись альбомами, в которых были различные виды браслетов, стала предлагать мне их по очереди. Когда я выбрал самый простенький, она произнесла что-то, я не разобрал, показал жестом, чтобы она написала, и она, взяв бумагу, нацарапала какие-то цифры. Поглядев, я опять не понял, указанная стоимость аннотировалась во франках и превышала миллион. Я показал жестом, что не очень понимаю размер цены во франках, и сказал:

– Please dollars.

Она написала стоимость скромных, но в золотом корпусе и с золотым браслетиком часиков. Ой, да чего там, часишки маленькие, да и браслетик-то никакой. Тем не менее эти приглянувшиеся мне невзрачные часишки, правда, с браслетиком, потянули на сто шестьдесят четыре тысячи долларов US, охренеть. Я так удивился, что, засобиравшись уходить, чуть не забыл снять их с руки, вспомнил о них, только взглянув на двух жлобов у двери.

Дама что-то взахлёб бормотала по-французски, я разобрал знакомые мне «репетир», «турбийон», но мне что-то уже захотелось на волю. Глядя на неё, я кивнул, делая круговые движения пальцем у виска, намекая, что мне надо серьёзно подумать, и, пробормотав:

– I want to speak with my wife, – покинул помещение.

Выйдя, шёл потихоньку, чтобы Тоха меня догнал, услышал его голос:

– Дед, дед. Тебе передали.

Внук подбежал ко мне и передал толстенный каталог часов Breguet. Храню, как память о поездке, до сих пор.