— Кругляшок такой деревянный с рунами. Сразу поймешь, как увидишь, — подумав, что я согласилась, охотно пояснил он.
— Я не буду у него ничего воровать, — собравшись с духом, твердо сказала я. Вот правда глаз от стола поднять не смогла.
— Это не воровство, Рыжуля! Если уж пошла такая пьянка, я вот что тебе скажу: амулет мой по праву!
— Однако, он у Суворова, — заметила я.
— А должен быть у главы клана Бродячих! — сквозь слова Жука просачивался яд. Если бы он был видим, то капал бы на стол, прожигая поверхность и шипя.
Я не поняла связи совершенно. Причем тут тогда альфа волков? Он ее украл у Бродячих, и теперь Жук бесится?
— Так что, малая, принеси дядюшке Жуку в подарок его вещь!
— Я не смогу! — посмотрев на мужчину исподлобья, я заметила злую усмешку.
— Сможешь!
— Вы не понимаете! Я была в особняке и не представляю, как вынести оттуда отколотый кусочек брусчатки, а Вы говорите — личная вещь альфы! Да это смертный приговор!
— Ничего он тебе не сделает, Рыжуля! Не для того он все это затеял! Побушует, да остынет. А ты по-женски сможешь сгладить, — он похотливо заржал, а я откинулась на спинку стула. Жалобный скрип дерева, словно звук шаткости моих надежд.
— Нет, — собрав всю твердость, что во мне есть, я осмелилась возразить Жуку.
— Нет? — он не поверил своим ушам. — Точно нет? Я не ослышался?
— Нет, — хоть и менее твердо, но зато более громко сказала я, следя за каждым движением мужчины. Да кто его знает, что ему в голову взбредет после моего отказа?!
— Так, да? — он скривил губы, а злые морщинки залегли в уголках его глаз.
— Это будет катастрофа. Я и себя, и Бродячих подставлю. Их вычислят.
— То-то я смотрю — вычислил он. Ты его слишком возвышаешь… — он пристально посмотрел мне в глаза: — Итак, ты говоришь мне — «нет»?
— Да, я не смогу принести Вам эту вещь.
— Хорошо… — Жук провел пальцем по шее, словно бы почесал, но мне показалось, что это явный намек на последствия глупого отказа. Лисий бог, куда я влипла! — Тогда я, пожалуй, откажу Суворову в твоей передаче…
— И откажетесь от денег? — не поверила я.