Я знаю, многие предпочитают не думать о том, что живут среди машин. Некоторые даже убеждают себя, что киборги ничем не отличают от людей. Просто немного страшно существовать в мире, в котором ты, возможно, остался в меньшинстве. Когда я выхожу на улицу и попадаю в толпу, у меня начинается приступ клаустрофобии: учащённое сердцебиение, холодный пот, дрожь в руках. Я стараюсь не смотреть в лица идущих навстречу, и многие другие поступают так же.

В виртуальности киборгов нет. Машины не ищут запретных удовольствий и не стремятся избавиться от комплексов. А мечты… говорят, у киборгов их попросту нет. Я мог бы позавидовать им, если б не ненавидел машины и тех, кто пытается подменить ими людей. Я против того, чтобы нельзя было отличить божье создание с душой и грехами от игрушки с батарейкой в груди и процессором вместо мозгов. Особенно если меня пытаются убедить, в том, что одно не хуже другого только потому, что похоже на него.

Поэтому я живу в виртуальности, а в реальном мире лишь существую.

Но сегодня мне придётся выти из дома, чтобы передать заказчику украденные файлы и тем самым поставить точку в последнем деле. Встречаемся мы в квартире, которую я снял через подставное лицо. Времени — семнадцать ноль-ноль, и у меня есть час, чтобы добраться туда.

Наскоро перекусив парой бутербродов и запив их апельсиновым соком (поскольку чай подогревать уже некогда), я одеваюсь, беру репликатор и спускаюсь во двор. Иду к станции метро и проезжаю две остановки. Поднимаюсь по эскалатору и минут десять шагаю по улице, а затем сворачиваю к гаражам, в одном из которых меня ждёт старенький «Додж» — неприметный, зато с форсированным двигателем. Завожу машину и выезжаю на автостраду. До встречи с клиентом двадцать пять минут — как раз, чтобы прибыть на место чуть раньше него. Если, конечно, он отличается пунктуальностью и терпеливостью.

Веду аккуратно: не хватало ещё, чтоб меня тормознули, когда я еду с товаром. Задержка в пути может стоить мне слишком дорого.

Останавливаюсь по сигналу светофора. Справа за стальной сеткой — детская площадка. Несколько девочек прыгают по нарисованным мелом «классикам». У одной из них бионическая рука. Это временный съёмный протез. Лет через десять его заменят на постоянный, не отличимый от настоящей конечности. Если, конечно, у родителей хватит на него средств. В Киберграде девочка могла бы забыть о своём увечье, но вряд ли её туда пускают, по крайней мере, часто: «Гипнос» стоит прилично, а расходуется каждый раз при входе в виртуальность.

Зажигается зелёный, и я еду дальше, оставив детей позади.

По дороге прикидываю, на что потрачу пятьдесят тысяч. Можно сделать в квартире ремонт, прикупить новую тачку и приодеться, но моя жизнь сосредоточена в виртуальности, где я — предмет ненависти и зависти одновременно, где я знаменит и циничен. В реальности я лишь перекантовываюсь и заключаю сделки. Будь у меня возможность, я бы с удовольствием делал это в виртуальности, но большинство клиентов предпочитает личные встречи: анонимность, как всегда, ценится превыше всего, а в наше время её проще соблюсти в действительности, чем в виртуальности, где пользователя можно отследить — при желании и наличии определённых навыков, конечно.

Я занимаюсь промышленным шпионажем. Что ещё делать человеку, проводящему большую часть жизни в виртуальности? Моё тело хочет есть, и ему нужно место, чтобы ждать моего возращения из мира грёз, так что приходится платить за квартиру. Да и связь с виртуальностью стоит недёшево. Чтобы попасть в неё и зажить новой жизнью, необходимо заключить договор с одной из Корпораций, владеющих биоцентрами — огромными чанами, заполненными органической структурой, представляющей собой СНК-репликатор. На данный момент в мире тысяча восемьсот биоцентров, в которых и располагается Киберград — мегаполис площадью двести сорок квадратных километров, раскинувшийся на несуществующих просторах выдуманной вселенной. С каждым годом создаются новые СНК-репликаторы, для чего строят заполненные биомассой башни. Поговаривают, что когда все люди переберутся в виртуальность, города будут состоять из сплошных чанов. Но это, конечно, чушь, потому что нашим бренным телам всё равно нужны дома, да и киборги будут продолжать имитировать существование.

Миновав одну из башен компании «ВИРТ-продуксьон», о чём сообщает огромный светящийся таблоид, установленный на её вершине, я сворачиваю налево и, проехав ещё метров триста, останавливаю «Додж».

Погода сегодня не самая лучшая: середина октября, и тучи собираются над городом с самого утра. Хотя дождь ещё не идёт, его следует ожидать. Возможно, он начнётся, когда для меня наступит время возвращаться домой.

Выхожу из машины и, оглядевшись, чтобы убедиться, что за мной никто не следит (скорее по привычке, чем по необходимости), иду к дому, где снял квартиру. Несколько раз прохожу через одни и те же дворы — уловка простая, но действенная — и, наконец, оказываюсь перед типовым семнадцатиэтажным зданием. Оно старое и лет через пять пойдёт на снос, так что жильё здесь стоит дёшево, особенно если снимать на сутки.

Вхожу в подъезд и поднимаюсь на второй этаж. Отперев дверь с номером «7», оказываюсь в квартире, одно окно которой выходит на улицу, а другое — в переулок, где мой напарник Никита должен был оставить мотоцикл. Подобные приготовления для экстренного отхода никогда не бывают лишними, поскольку и клиенты попадаются разные, и полиция не дремлет. Словом, расслабляться нельзя ни на минуту — ни в Киберграде, ни в реальности.

Я выглядываю в окно, чтобы убедиться, что Ник выполнил свою работу. Мотоцикл на месте, спрятан за мусорными баками так, что не видно с улицы. Это хорошо, но будем надеяться, что сегодня он не понадобится.

Минут через десять раздаётся дверной звонок, и я иду открывать. Прежде, чем отпереть, приникаю к глазку: на площадке стоит мужчина в сером костюме, с прилизанными волосами и абсолютно незапоминающимся лицом — курьер. В руке у него дипломат.

— Кто там? — спрашиваю я, хотя и так всё ясно: клиент отправил своего служащего, чтобы не светиться самому — здравая мысль, которая приходит в головы большинства желающих нагреть руки на чужих разработках.

— От господина Вульфа, — доносится в ответ.

Это пароль, и я, щёлкнув замком, впускаю гостя. Снова заперев дверь, кивком приглашаю его в комнату.

— Господин Орфей? — уточняет на всякий случай курьер.