– Склад разрушен.

– Плохо, – потемнела Старшая. – Ищите стихийных.

– Что? Что надо?

Уже вставшие целители остановились.

– Огонь.

– Вокруг мало что ли? – я повела рукой, указывая на полыхавшие пожары, усмиряемые магами по мере возможностей.

– Этот уже не годится, он смешан с «пищей». Нужен чистый, первозданный.

– Как у Первых?

– Да.

– Будет вам огонь.

Я закрыла глаза и позвала стихию. Как тогда, в сражении с харгами… На ладони вспыхнул красный огонек, жаркий и слепящий, даже несмотря на свет ярко горящей Тройки.

Густое пламя потекло с моих пальцев на ленты лепестка, смешиваясь там с кровью мага и превращаясь в черную смолу. Не дожидаясь, когда все остынет, Старшая наложила горисил на раны и плотно прибинтовала их белой тканью.

– Все! – она уселась на землю, вытирая пот со лба. – Теперь ждем.

– Долго?

– Сколько понадобится, – без намека на уважение огрызнулась женщина.

Я устало плюхнулась рядом, оперлась локтями на ноги, согнутые в коленях, и уронила на них голову. Меч Шоха ощутимо впился в бок, но это была не та боль, на которую стоило обращать внимание. Гораздо сильнее болела душа.

Кот застонал и попытался встать.

– Лежи, лежи. Сейчас будет легче, – похлопала его по плечу целительница.

– Уже… легче… – прохрипел он, с трудом усаживаясь рядом со Старшей.

– Как всегда, упрям!