Третий повергнутый дракон упал совсем рядом с Котом, чудом не придавив его. Еще несколько Первых почти одновременно «ушли» за линию уцелевшего леса и рухнули там, ломая десятки деревьев, жалобно скрипящих под весом тяжеленных тел. Я на ходу послала еще парочку шаров из молний в пролетавших мимо врагов. Одному подпалила хвост, другому – крыло. Но и этого оказалось достаточно, чтобы дать помшанцам возможность добить врагов.
И они добивали!
За Кота, так нелепо павшего в бою. За Карненгора, спасшего Юллу ценой своей жизни. За пару девчушек, так и не разжавших своих рук. За мага с Целительного, прикрывшего собой ученика. За пятерых студентов, не успевших забежать под щит во время первой атаки. И еще за десятки раненых, хрипящих и корчащихся от боли, хромающих, мычащих и утирающих слезы над погибшими друзьями и учителями.
Добивали зло и остервенело. Доказывая свое право на эти земли. На этот мир. На жизнь.
…Когда ломая и круша главное здание ПОМША, последний дракон с точащим из груди копьем, испустил дух, повисла мрачная тишина. Птицы не пели. Ветер не тревожил листву деревьев. Звери ушли подальше в лес, опасаясь гнева Первых. И только помшанцы затравленно озирались по сторонам, не понимая, конец ли это.
Я брела через площадь, виня себя и покрывая самыми распоследними словами! Все, все жертвы этой битвы были на моей совести. Если бы не я со своим «огородным сокровищем», ничего бы этого не случилось! Первые так и сидели бы в своих выжженных землях, поджав хвосты. Люди так же жили бы, ведя счет лет Седьмой Эпохи. И сколько жизней могли бы продолжиться, если б не я…
За всем этим самобичеванием и желанием провалиться сквозь землю, я едва не упустила звук, заставивший меня замереть. Прислушалась. Нет, не показалось. Я обошла наполовину разорванное крыло дракона и обнаружила под ним Кота. Маг тяжело, отрывисто дышал, но дышал!
– Сюда! Кто-нибудь!
– Что случилось? – обеспокоенное лицо высокой женщины, сейчас перемазанное кровью и пылью, казалось серым и безжизненным.
– Он жив, – я едва не прыгала от радости.
– Скорее! Старшую с Целительного.
Женщина в годах, прихрамывая, подбежала к Коту и опустилась на колени. Она долго осматривала его, что-то приговаривала, сыпала сиреневый порошок на раны, отчего запекшаяся кровь шипела и превращалась в пену, читала заклинания. Через время на помощь ей подоспели коллеги – девушка с обожженным плечом и парень с наспех перевязанной грязной тряпкой головой. Вместе они что-то обсуждали, спорили, смешивали травы и корешки, подносили эти смеси к носу мага, а кое-что и вовсе клали в ему в рот. Но ни движения, ни улучшения не наблюдалось. Наконец, все трое устало уселись на землю и опустили головы. Плохой знак, ох, плохой!
– Только не молчите! – взмолилась я, нависая над мужчиной.
– Мы бессильны… Раны глубокие.
– Есть способ спасти его? Называйте самое невозможное! Слеза Первого, золотой волосок стоньки, лепесток горисила… Что?!
– Самое реальное из названного – горисил. Но пока мы его отыщем, Кот умрет.
Я молча достала из кармана заветный лепесток и протянула его Старшей. Глаза женщины округлились.
– Просто возьмите и не задавайте вопросов.
– Вы знаете, что делать, – коротко обратилась целительница к коллегам и принялась рвать одежду на спине мага.
Я наблюдала за ними, как завороженная, боясь упустить нечто важное, что поможет мне так же спасти Янгора. Девушка взяла лепесток, разорвала его на три полоски, после чего измазала каждую кровью Кота. Парень куда-то убежал, но вскоре вернулся с пустыми руками.