Ладно, о сложных перипетиях королевских и иных взаимоотношений лучше подумать как-нибудь в другой раз – сейчас меня ждут дела куда более реальные, чем философские размышления о благе Астрэ и его подданных.

Перенёсся я прямо к воротам Академии, где меня уже ожидал Тай. Непривычно нервный, взволнованный, с трудом держащий лицо – а ведь пробить на эмоции хоть кого-то из Сангстеров ой как трудно. Не зря в их родне числились вампиры, существа опасные, хладнокровные и более чем жуткие.

– Ты быстро, – проговорил он вместо приветствия и почти тут же направился в сторону замка.

– Я был у её величества, – отозвался я, камень телепорта на ходу повесил на шею – не гоже артефактам такого уровня болтаться в кармане. – Везде искали?

– Джинни облетела всю территорию, Тави отправила на поиски двух демонов.

– Не надорвалась? – мигом нахмурился я.

Октавия – сильная, непозволительно сильная, однако же призывать и удерживать сразу двух демонов для студентки четвёртого курса слишком круто. Рисковать одной девчонкой ради другой я не собираюсь.

– Нет, – с гордостью ответил Тай, хоть и был явно недоволен таким безрассудством. – Но до завтрашнего утра она нам не помощница. Всё, что могли, мы обыскали, но сам понимаешь, кое-куда нам хода нет.

Кое-куда – это в преподавательское и директорское крыло Академии. Частично доступ закрыт в хранилище артефактов и особый отдел библиотеки, но демоны Кейн вряд ли даже внимание обратили на хлипенькие защитные чары. Впрочем, потайных мест в Академии предостаточно – замок древний, неоднократно перестраивался, имеет множество секретных ходов, комнат и прочих отнорков, о которых приличным деткам знать не стоит. Я вот знаю о нескольких, но меня приличным назвать ой как трудно.

– Что произошло? – следом за Таем я свернул на боковую дорожку, ведущую прямиком к крылу темных.

Мысленно порадовался, что уже вечереет и преждевременной свиданки с корпусом чародеев не состоится. Уж больно быстро сплетни дойдут до сиятельных лордов, а это в мои планы – сейчас, когда пропала девчонка Найтстар – не входит. Мало ли кого придется упокоить… В том, что вообще придётся, я ничуть не сомневаюсь; интуиция некроманта – дама капризная, но умная и ошибается крайне редко.

– Злыдня Чейз произошла. Как по мне, эту дуру из академии давно пора гнать взашей, но девочка наша тоже отличилась: закатила скандал из-за несправедливой оценки, потом прилюдно угрожала долбанутой Бекки Лайтнинг, а на десерт вмазала по Чейз проклятьем пятого уровня, – Тай усмехнулся, и на его лице проступило нечто, подозрительно похожее на восхищение. – Чтоб вам, говорит, провалиться… Я потом в аудиторию заходил посмотреть: на полу трещина огромная от стены до стены, Ливингстоун мямлит какую-то благостную чушь в стиле «она же девочка, ей же нелегко», а злыдня орёт как резаная.

Я даже пожалел, что меня здесь не было. Во-первых, зрелище наверняка вышло шикарное, а во-вторых, девчонку бы я не потерял. Определённо нет.

– Что орала-то?

– Ну как что? Наглая дрянь и подлая гадина, покусилась на жизнь, честь и достоинство преподавательницы – святой женщины, непотребно пообжималась с Гилбертом и свалила в закат, злодейски хохоча.

– И как, проканало?

– Не-а. За Лисандру вступились и наши, и нейтралы, и даже кое-кто из светлых, – злорадно поделился Тай. – Зря святая женщина решила в первую же встречу закидать неудами весь поток.

– Годы идут, а злыдня не меняется, – констатировал я. – Мне одно непонятно: а где всё это время прохлаждался полудурок Мэдди?

– Вопрос и впрямь славный, лорд Рэйнхарт, – нам навстречу стремительной походкой вышел стройный блондин, в котором я легко опознал старшего сынка Тони и Лианны. – Только ответа никто не знает. Говорю тебе, Тай, этот олень замешан в исчезновении Лили! Надо было его вчера проклясть под шумок, чтоб до самой Чащи на жопе прыгал!

Я с любопытством принялся рассматривать наследничка Гилбертов. Не удержался и хмыкнул: не зря Тони ныл полдня, сокрушаясь, что надежда умной, талантливой и самой честной семьи в Астрэ пошла в родню любимой жены. Ещё как пошла – от папеньки в Лэндоне разве что тёмные глаза, но и те в неверном сумеречном свете упорно отдавали в пурпурный. Да и лицом мальчишка удался скорее в Лианну – неприлично смазливый, чуть курносый, без малейшего намека на лощёную мужскую красоту Антониуса, от которой падали в обморок особо впечатлительные придворные дамы и даже некоторые мужчины.