Что началось потом…

Тело мазали горячим воском, дабы удалить все волоски. Кожу увлажняли особыми маслами, чтобы та засияла, словно присыпанная бриллиантовой пылью. В волосы втирали ароматные составы и спустя час они стали пышнее, длиннее и запылали ярче открытого пламени. Особое внимание уделили лицу: брови, ресницы, глаза, губы, кожа. Ничто не ускользнуло от взгляда хрупких мастериц…

Словом, «пострадал» каждый сантиметр моего несчастного тела.

Правда, едва я вернулась к подругам, их искренне восхищение подсказало, что мучения того стоили. Выдохнув застрявший в горле воздух, жены главного советника и ректора Академии горячо отблагодарили леди Эмильэну, втянули меня в карету, и вскоре я стояла среди дворцовых апартаментов, в которых отныне надлежало жить.

Стены были задрапированы светло-зелеными тонами, мебель из красного кедра впечатляла серебряной отделкой, мраморные полы застилали теплые ковры с пушистым ворсом, огромные окна с тяжелыми портьерами выходили во внутренний сад. Громадная гардеробная ломилась от изысканного белья, роскошных платьев, туфлей, блуз и юбок всех цветов и фасонов. Было очень непривычно менять простую рубаху со штанами на дорогой шёлк и искусно вышитый атлас. Но пришлось.

От разглядывания содержимого отвлек деликатный стук в дверь.

— Позже осмотришься, — рассмеялась, Эния жестом приглашая служанок. — Готовься. Встретимся на торжестве.

— Смелее, — подбодрила Камилла, прощаясь.

Следующие два часа были посвящены одеванию и, когда, наконец, помощницы, закончили, я несмело приблизилась к зеркалу.

Из серебристой глади на меня смотрела утонченно сложенная аристократка, облаченная в сапфировое платье из ткани, мерцавшей как ледяное озеро в лунном свете. Глубокое декольте смело открывало высокую грудь, подчеркивало узкую талию, невесомыми волнами струилось к полу.

Кожа сливочного оттенка, сияла внутренним светом. Глаза родные — голубые, в обрамлении пышных ресниц, были большими и пронзительными. Вычурную прическу украшали жемчужные нити, а пара свободных локонов, ниспадавших к ключицам, красиво подчеркивала идеальный овал лица.

Я ошеломленно коснулась алых губ пальцами.

Надо же. За месяцы жизни в Эостере я повзрослела. Сбросила налёт обыденности. Обрела внутренний стержень. Познакомилась с собой настоящей.

— Вы восхитительны, — не сдержал восторженного вдоха возникший на пороге слуга в строгом темно-коричневом камзоле. Поклонился, тихо пригласил, — следуйте за мной, госпожа.

Я улыбнулась, грациозно приподняла подол тяжелой, расшитой мелкими драгоценностями юбки и с легкой дрожью во внезапно ослабевших коленях сделала робкий шаг. Впереди ожидал первый в моей жизни королевский бал.