IX

ПОПЫТКА К БЕГСТВУ

Восемь дней спустя я услышал в первый раз скорбный стон Сао.

Крик замурованной, бившейся в агонии вдали от дневного света, оглашал горизонт, пролетал над долиной и доходил до нас, страшный и похожий на крик раненой львицы.

Он замолк с наступлением ночи, но утром начался снова, еще более мучительный, чем накануне. В ужасе я закрыл голову руками; Фои, приподнявшись на подстилке и положив локти на колени, тоже слушал вопли Сао, которые отдавались, как эхо, под сводами жилища. Наши взгляды встретились; он отвернулся, встал и вышел. Когда он возвратился в сумерки, вопли не прекращались. Только ветер приносил нам их более хриплыми и заглушенными; это было продолжительное клокотанье, выходившее из обессиленного горла. Фои, бесцельно бегавший целый день, спасаясь от этих криков, опустился рядом со мной. Его рука искала моей и сжала ее.

— Фои, — сказал я, — она зовет тебя.

Он ответил, покачав головой:

— Сао добровольно удалила себя от племени; наш обычай запрещает помогать ей!

Я настаивал, пристально глядя ему в глаза:

— Ты неискренен, Фои; ты говоришь так потому, что больше не любишь ее.

Он провел руками по лбу:

— Ах, я был сумасшедшим. Но со вчерашнего дня все кончено. Теперь меня от Ку-ку отделяет то, что нельзя вычеркнуть из памяти.

Вой Сао раздавался все отчаяннее. Он окончился на этот раз таким жалким рыданием, что я почувствовал, как ледяной холод пробежал по моим костям.

— Если ты говоришь правду, не жди дольше, Фои; завтра, может, будет слишком поздно.

— Ты прав, — ответил он после короткого молчания. — Я пойду за ней сегодня ночью.

Солнце исчезло за вершинами и, как накануне, стон замолк.

— Слушай, — прибавил Фои взволнованным голосом, — я сейчас отправлюсь, иди со мной. Я не могу привести Сао обратно в жилище; мы уйдем все трое далеко отсюда; позже, если захочешь, ты сможешь покинуть нас в любое время.

Эти слова сорвались с его уст помимо его воли, под инстинктивным импульсом, зародившимся в темных глубинах его разума и сердца.