Черноволосая Джанет Камминз говорила охотно, но сказать могла мало что.
– Я занималась с мисс Уорд после прослушивания, – сообщила она. Синие глаза за стеклами очков смотрели открыто и довольно наивно, – и разговаривала с ней по этому поводу раз пять-шесть.
– А до этого вы не были с ней знакомы?
– Нет.
– Насколько я понимаю, в ваши обязанности входит сообщить ей, что она получила место во втором составе.
– Это так. Перед тем как мы вечером ушли из театра, мисс Айрин сказала мне, что выбрала эту Уорд. Я должна была ей позвонить завтра утром. То есть сегодня.
– И вы позвонили?
– Да. Часов в десять. Ответил полисмен. Я сказала, что у меня есть для мисс Уорд новость, а полисмен ответил, что мисс Уорд нездоровится.
«Неплохое преуменьшение», – подумала Агата.
Инспектор продолжал:
– А вы не знаете, был ли ваш муж знаком с Уорд?
– Гордон? Не думаю. Мне он об этом ничего не сказал.
Инспектор бросил быстрый взгляд на Агату, показав, что его посетила та же мысль, что и ее: даже если пилот узнал девицу, которую увидел на сцене, вряд ли он сказал бы об этом жене.
Неловкую паузу заполнила Агата, спросив:
– Джанет, вам часто удается проводить вечер с мужем? Он ведь расквартирован здесь, в Лондоне.
– Время от времени, но в последнее время – нет. Я была занята из-за постановки, вечерами у нас много работы, я совершенно выматывалась.
Инспектор спросил:
– А как насчет вчерашнего вечера? Вы с мужем были вместе?
– Нет. Мы это обсудили, но я была совершенно без сил. Последние дни перед премьерой очень тяжелые. Мы думали, не пойти ли куда-то сегодня, но у Гордона дежурство.
– В чем оно заключается?