День начался, представьте себе, с мадам Алмейды, и я взял себе на заметку, что с ее уходом мне останется провести ровно 100 сеансов. Эта крупная женщина не явилась на прием ни в один из назначенных ей дней с тех самых пор, как я огорошил ее, предложив поэкспериментировать, и я начинал уже думать, что ошибся в ее оценке.

Но вот вдруг она тут. Губы сжаты в тонкую горькую ниточку, каблуки осуждающе стучат по полу, но главное, она не произносит ни слова.

– Ну что, мадам, как прошли у вас эти несколько недель? – молвил я.

Она мрачно пожала плечами.

– В последний раз я дал вам сложное задание. Не будете ли вы столь любезны рассказать мне, как вы с ним справились?

Она бросила на меня быстрый взгляд. – Я не справилась.

– Вот как! Но и это тоже результат, – подбодрил я ее. – С чем именно вы не справились?

– Но это задание невозможно было выполнить. Оно совершенно идиотское!

Она снова посмотрела на меня, выпятив нижнюю губу как строптивый ребенок, и я с трудом подавил улыбку.

– Вы совсем не знаете Бернара, – продолжала она, – и я начинаю думать, что вы и меня совсем не знаете!

– Даже так?

– Так! Иначе вы никогда не предложили бы мне соблюдать покой. Единственное, в чем я могу находить успокоение, это безостановочная деятельность.

– Ага, – улыбнулся я.

– Что – ага? – передразнила она меня. – Бубните свои “гм” да “ага”, каким образом это может мне помочь?

Пожалуй, в этом она была права, но все же сегодня она так легко не отделается.

– А напомните-ка мне, мадам, в чем вам требуется помощь? – спросил я.

– Нет, это уже ни в какие ворота не лезет, – вскинулась она, – я к вам три года хожу, и вы меня об этом спрашиваете?!

– Я полагал, что вы ходите сюда, чтобы справляться со своими нервами. Мы с вами обсудили все, начиная с вашего детства и кончая вашим дыханием; безуспешно. Следующим шагом по логике вещей было бы перейти к настоящему, чтобы научиться менее трагически относиться к мелким обыденным проблемам. Но вы отказываетесь это делать. Так что позвольте спросить: какая вам, собственно, требуется от меня помощь?

Мадам Алмейда вся как-то опала, широкие плечи осели, тело складками нависло над многослойным животом, как бы оберегая его.

– Если вы желаете добиться улучшения, мадам, я вижу два пути. Возможно, они даже связаны между собой. Один состоит в том, что вы будете учиться придавать меньше значения пустякам и сократите число повседневных дел. Второй же путь – впустить в свое существование нечто осмысленное.