Помогая мне собрать остальные ингредиенты, она рассказала, что свежие яйца в магазин каждое утро привозит ее отец, а рецепт пирога, который я буду печь, достался ей от покойной бабушки, которая славилась своей стряпней.
– А для кого вы хотите его испечь?
– Это будет такой пирог мира, – пояснил я, и она кивнула, словно это было самым обычным делом.
Когда все покупки были упакованы в пакеты из коричневой бумаги, я многократно поблагодарил ее.
– Не за что, – улыбнулась она, – у вас есть листочек бумаги?
Она взяла карандаш и начала писать в блокноте, который всегда лежал у меня в сумке.
– А перед тем, как подавать пирог, нужно дать ему как следует остыть. И он будет готов служить делу мира.
___
Все вокруг было в муке. Венчика у меня не нашлось, поэтому, как я ни старался, расправиться со всеми комочками оказалось делом практически невыполнимым. Но потом, когда пирог уже благоухал в старой круглой форме для выпечки, доставшейся мне от матери, и по его поверхности расходился спиралью красивый узор из яблочных долек, мне едва удалось сдержать радость.
Когда я позвонил, сердце гулко забилось в моей груди. Дверь отворилась, и если он удивился при виде меня, то не показал этого.
– Добрый день, – произнес я, двигая губами с преувеличенной четкостью, – я испек пирог. – И я кивнул на блюдо и протянул ему его.
Наконец-то я как следует рассмотрел своего соседа. Навскидку ему было хорошо за 60, и он был несколько плотнее меня. Одет он был в застиранный домашний халат; на голове встрепанные седые волосы, на шнурке на шее – очки с линзами в палец толщиной. Наверное, я оторвал его от чтения газет.
Поскольку он так и стоял, недоуменно моргая, я крикнул: – Пирог! – по-прежнему артикулируя преувеличенно четко.
Он нерешительно принял из моих рук теплый сверток и поднес его к носу, будто собираясь понюхать. Его усталое лицо приняло изумленное выражение. Он медленно поднял руку к сердцу, сложив губы в отчетливое спасибо. И мне вдруг стало страшно жалко его – с этим выпирающим животом и кустиками волос, торчащими из ушей.
Ты существуешь, хотелось мне сказать; когда ты играешь, я слушаю, прямо тут, за этой стеной.
Но я ничего не сказал, кивнул и, прощаясь, неуклюже помахал ему рукой: – Ешьте на здоровье. До свидания!
Подойдя к собственной двери, я обернулся. Так я и думал. Мой сосед все еще стоял в дверях, прижимая пирог к груди одной рукой, а другую подняв на прощанье.
Пирог с яблоками