– Пчелиный воск, – догадался он. – Боже мой… Ты только погляди, Семен… Какая красота!

У него в руках была древняя катана – прекрасно сохранившаяся, и лишь местами чуть тронутая пятнами ржавчины. Алдошин начал бережно протирать носовым платком чуть изогнутый клинок, и тут же увидел хбмон – чуть волнистую неровную линию многослойной закалки и ковки, отделяющей хищное заточенное жало клинка от более упругой его тыльной части.

– Саня, Семен, глядите! – Алдошин говорил севшим, ставшим вдруг придушенным голосом. – Я не эксперт, конечно, – но это четырнадцатый век, мамой клянусь! Ч-черт, каталоги не взял, без них имя мастера не определить. Но это наверняка Масамунэ!

Склонившись над плечом приятеля, Морин восхищенно сопел в самое ухо Алдошина. Пока они рассматривали катану, Семен взял в руки второй меч, вынул его из ножен.

– А этот почему-то прямой, – буднично заметил он. – Не японский, что ли?

– Это более древний, церемониальный меч, – Алдошин тут же бережно выхватил клинок из рук Семена. – Тоже японский. Такие не использовались в бою, а только передавали по наследству… Боже мой… Никогда не думал, что удастся подержать в руках такие… такие предметы!

Он передал клинок Морину, взялся за третий, четвертый, пятый и шестой мечи… все они прекрасно, на его взгляд, сохранились – за исключением обернутых кожей ската и акул рукоятей да «потраченных» бронзовых украшений, накладок на ножнах и небольших гард, разделяющих боевую часть катаны и ее рукоять.

– У меня где-то есть гвоздичное масло! – вспомнил Алдошин, вскакивая на ноги. – Не вкладывайте клинки в ножны, ребята! Ножны надо очистить паром – ну, это потом, в городе – а клинки обязательно покрыть маслом! Я сейчас!

– Чего суетишься, Миша? Тебе-то что за забота? Тебя шеф и без того расцелует куда хочешь, – посмеялся вслед Семен. – Ладно, пусть мальчонка поиграет со своими цацками, пока не отобрали. Где другие-то контейнеры? Как тебя – Саша, кажется?

– Кажется, – миролюбиво согласился Морин и мотнул головой в сторону соседней скалы. – Там второе захоронение. Мы часть завала разобрали с Мишей вчера, летчиков нашли убитых, которые эти штуки перевозили. Контейнеры ниже…

– Ну, пошли… Мише нашему и здесь заботы пока хватит!

Мезенцев подхватил ключ, баллон с антиржавчиной и направился к соседней скале.

Час спустя два таких же контейнера были извлечены из-под груды камней, вскрыты и приготовлены для «ревизии» главного археолога, как, посмеиваясь, заявил Семен. Закончив работу, он задумчиво погладил себя по торсу и вопросительно посмотрел на Морина:

– Командир, а как у вас в смысле пожрать? Я ведь со вчерашнего дня в дороге, только и успел какой-то бургер полутухлый в Якутске перехватить…

– Разносолов не держим, но что-нибудь сейчас сообразим. Пошли к палатке тогда…

Не дожидаясь, пока Морин приготовит обещанную хлебную лепешку, Семен прикончил три банки разогретой тушенки и блаженно вытянулся на камнях.

– На них же сидеть невозможно, а ты разлегся, – удивился Морин. – Костей своих не жалко? Я тебе сейчас матрас надувной дам. А то в палатку иди, покемарь, пока Мишка над раритетами своими причитает…

– Эх, Сашок, знал бы ты, на каких камнях мне по жизни лежать доводилось, в каких болотах спать – со змеюками вперемешку. Тут курорт у вас чистый…

Морин хотел было простодушно полюбопытствовать относительно болот и гадюк, но тут как раз его рация затрещала и Алдошин попросил:

– Саня, вытащи матрасы из палатки, постели на них что-нибудь. Я находки несу, надо будет разложить их проветрить, пока пасмурно и дождя нет.