— Он чудовище, Олег. Одержим манией убийства: ищет типа по имени Олег Дегтярев, полагая, что он — ключ к его памяти. Самое страшное — он умный. По крайней мере, тебе он ни в чем не уступает.

Кстати, пока ты нужен профессору, он будет тебе помогать. Я видел, как он постоянно вкалывает тебе какую-то бурду, поддерживающую твои силы. Если бы не Зингелыиухер, ты бы давно уже слетел с катушек. У тебя и так мозги кипят — спишь-то ты всего по паре часов в сутки.

— Он просто продлевает агонию.

В ответ Альберт лишь пожал плечами.

— Каким образом вторая личность становится доминирующей?

— Все очень просто (по крайней мере внешне). — Лейбен прикрыл глаза. — Как только твое сознание выключается, на сцену выходит номер второй. Обратное превращение — полностью идентичный процесс с точностью до наоборот. Ладно, скоро профессор вернется. Я пошел.

— Слушай, а чем занимается Зингельшухер, кроме коллекционирования всякой чуши?

— Он хочет уничтожить все живое на Земле. Да-да, не надо смеяться, типичный злодей с манией величия.

— Ты тоже это заметил?

— Он хочет поместить пробирки с культурами в капсулу на борту челнока, а когда челнок будет пролетать над поверхностью планеты, капсула раскроется, и пробирки разобьются о тротуары Мегаполиса. Очаги заражения вряд ли удастся локализовать, по Земле пойдут волны эпидемий самых ужасных болезней, вирусы большинства которых склонны к мутациям почище гриппа. Человечество стремительно катится в пропасть. В жалких останках живой плоти еле улавливается подобие некогда процветавшего вида homo sapiens — вот чего он хочет. — Мотивирует это тем, что Единый Совет ежовыми рукавицами пытается вылепить идеальное общество, в то же время безжалостно уничтожая абсолютно всех неподходящих под стандарты. Все довольны. Кто не согласен, того очень скоро депортируют на Луну. Он часто называет земное общество кривым зеркалом с искаженными устоями и моралью.

— И это причина убить все разумное на целой планете?

Лейбен в который уж раз промолчал.

— Одно радует: до челнока ему никогда не добраться.

— Ошибаешься, — перебил Олега Альберт. В ответ на удивленный взгляд Дегтярева он продолжил: — Очень давно на Луну сел челнок — сбой в программе, — и, пока никто об этом не пронюхал, его спрятали достаточно надежно для того, чтобы о нем знала только верхушка Купола, — даже горючее слить не успели. На Землю в нем никого не послали — всем ясно, что это самоубийство, — но поняли, что челнок — вещь в хозяйстве нужная. Когда же здесь объявился Исаак Абрамович со своей идеей глобального отмщения, ученого взяли под покровительство, намекнув, что мечта его вполне осуществима.

— Убить профессора, и дело с концом. — Уж на кого, а на Зингельшухера Дегтяреву было глубоко плевать.

— Не все так просто. Колпак найдет другого ученого, одобряющего уничтожение земной популяции. Я хочу повредить челнок. Пока я даже не знаю, где он находится. Ну все, пока. — И Лейбен растворился в коридоре.

У Дегтярева созрел план освобождения.

Едва заслышав шаги Исаака Абрамовича, Олег притворился спящим.

— Странно, должен был уже проснуться, — пробормотал профессор, прошаркав в лабораторию, а минуту спустя уже возвращаясь со шприцем в руке.

Дегтярев позволил сделать себе инъекцию, после чего, скрутив несчастного профессора, запер его в опостылевшей клетке.