— Ну, вы-то уже точно больше никуда не укатитесь, — пробурчал Олег.
— Молодой человек, вам пора делать укол. — В руке профессора как по волшебству появился шприц.
Без дальнейших разговоров он вколол Дегтяреву какой-то дряни, отчего тот мгновенно перестал быть прекрасным собеседником.
В очередной раз очнувшись, Дегтярев обнаружил себя в стальной клетке где-то в углу лаборатории. Голова пульсировала болью настолько острой, что Олег вновь опустился на пол и опять потерял сознание.
— Профессор, — Олег сплюнул на пол. — А почему ты запихнул меня в обычную средневековую клетку, а, скажем, не в какое-нибудь силовое поле или другую высокотехнологическую хрень?
— Молодой человек, во-первых, не надо мне тыкать…
— А ты мне не выкай! — грубо перебил его Олег, с удовлетворением узрев гримасу неудовольствия на лице Зингельшухера.
— Во-вторых, — процедил Исаак Абрамович, — на «силовое поле или другую высокотехнологическую хрень», как вы изволили выразиться, расходуется слишком много энергии. Поэтому и приходится использовать клетку — варварство, конечно, но эффект тот же. Ну-с, — Исаак Абрамович выловил откуда-то шприц с зельем, — спокойной ночи, молодой человек.
Дегтярев был слишком слаб, чтобы сопротивляться.
Разлепив распухшие веки, Олег увидел перед собой мутное пятно, которое постепенно превращалось в Альберта Лейбена, сидящего на корточках.
— Слава богу, — прокаркал Дегтярев. — Я все-таки умер. Ну и хреново же здесь.
Лейбен закашлялся и привалился к железным прутьям, которые — как и большинство металлических вещей на Луне — были сделаны из обломков капсул или контейнеров для льда.
— Так они все-таки не смогли тебя поймать?
Дегтярев пристальнее вгляделся в лицо мысленно похороненного уже человека. Лейбен выглядел немногим лучше трупа: он был бледен как кость, с потрескавшимися губами и затянутыми мутной пленкой глазами, к тому же он постоянно кашлял и хватался за виски трясущимися руками — все остальное время эти руки зажимали жуткого вида рваную рану в левом боку.
— Мне везет. Пока. — Охотник за головами вымученно улыбнулся.
— В таком состоянии тебя надолго не хватит.
— Ты меня плохо знаешь. — Вновь гримаса-улыбка. — Не из таких переделок выбирался.
Несколько минут они сидели в молчании, пока Альберт его не нарушил:
— Мне бы еще немного продержаться. То, что происходит сейчас внутри меня, не столько результат ранения, сколько борьбы самого организма с тем, что в него запихнули извне. Можно сказать так: фагоциты пытаются уничтожить жучки, проглоченные вместе с пищей. Поэтому я чувствую себя довольно некомфортно.
— Пытаешься в очередной раз выйти из-под контроля?