Черто́ву всегда нравилось это её резкое «капитан». Не «товарищ капитан», и уж не «господин», а вот так просто – «капитан».

И главное, произносилось с каким-то полным признанием главенства. С безапелляционным подчинением.

«Потому и терплю».

– И? Чего было?

– Да ничего не было… – запальчиво, не оправдываясь.

– Ты мне эту дурь бабью брось! Эту «ромашку»: было – не было. Мне до твоего междуножья дела нет. По существу давай!

– По существу? – потупилась. – Стал расспрашивать за политику. Устройство государства, кто у власти… Отшутилась. Он немного попыхтел, пытаясь меня подловить невинными вопросиками.

– А ты?

– Я ж не дура. Всё поняла… включила «дуру». Он пошёл в обход – заговорили за мою работу. За медицину. Вдруг заинтересовался – стал спрашивать про евгенику, селекцию…

– Ага, – понял, откуда ветер дул. – И?

– Я и выдала ему о наследственных злокачествах английской королевской семейки!

– Про гемофилию? Ты-то откуда знаешь?

– Да все кому не лень об этом трещали ещё до приезда царя… в столовке, в курилке. Глухой услышит. Я и проштудировала. В конце концов, у меня медицинское образование!

Черто́в поднял со стола трубку:

– Ты слышал? Это она как на базаре – облаять конкурентку: твоя баба… в общем, хромая твоя Аликс! А Ник, не будь дурак, сплюсовал два и два. У Каца материалы по болячке и профилактике готовы? Ага. Тогда пусть будет на подхвате. Так же в ма́лом зале. Отбой.

Монарх явился со всей своей свитой. В атмосфере помещения витала напряжённость. Жандармы, оставшиеся за дверью, сверлили глазами с нескрываемой подозрительностью. В этот раз их дублировали морпехи, и кэп не стал возражать по этому поводу.

Даже Дубасов, который всё это время непроизвольно выступал связующим звеном во взаимопонимании, глядел строго и мрачно.

«Впрочем, на чьей же ему ещё быть стороне. А ведь насколько доверительным был приезд самодержца со столь малым сопровождением, – только сейчас удивился Черто́в, – без гвардейцев охраны, всего лишь с двумя жандармами».

Но мысль о физическом устранении или взятии царя в заложники лишь шорохом прошлась где-то в глубине сознания, как совершенно бесперспективный и неприемлемый вариант: «Хочет поговорить о своём будущем отпрыске. Дело-то весьма интимное, а привёл всю делегацию. Как бы его вытащить на конфиденциальность».

Но Романов и сам хотел некоторые моменты обговорить приватно. Свиту, вероятно, прихватил для уверенности. Оставив всех в конференц-зале, прошли вдвоём в офис капитана.