— Прикажи им не целиться в меня, — гаркнул пират, — а не то я прикажу выкатить пушки, и переговоров не выйдет!

Хауэлл нехотя подал знак, и солдаты опустили оружие.

— Я бы хотел переговорить лично с Фрэнсисом Эвери, — сказал он.

— Если бы капитан желал говорить с вами, то был бы сейчас на моем месте, — ответил Оливье.

— Вот как. Значит, боится?

— Я бы не советовал вам оскорблять благородного пирата Фрэнсиса Эвери! Я не отвечаю за себя, когда недостаточно почтительно отзываются о моем капитане!

— Дикари, — буркнул под нос Хауэлл.

Оливье демонстративно оглядел солдат, облепивших полукругом все склоны напротив ворот.

— Что это, неуважение!? — гневно воскликнул он. — Да тут не более трех сотен! И это против нашей тысячи!?

— Не надо лукавить, — сказал Хауэлл, — я то знаю, что вас куда меньше, чем вы говорите.

— Сколько же, по вашему? — грозно спросил Оливье.

— Сотня, а то и меньше.

Оливье громко рассмеялся, а в то же время про себя облегченно вздохнул, потому как думал, что Хауэлл скажет: «Да вас там трое! В атаку!»

— Какой безумец станет штурмовать форт Бланкальер силами всего лишь сотни человек!? — продолжая смеяться, спросил Оливье.

— Ведите себя прилично на переговорах! — не выдержал Хауэлл, — а не то я немедленно дам команду на штурм!

— Да неужели! — повысил голос Оливье, — так давайте! И первым делом вон та пушка снесет вам голову, а затем из форта вывалит тысяча пиратов, подкрепленная еще сотней заключенных, и сметет ваших людей в тот же миг.

— Не смейте мне угрожать! — взбеленился Хауэлл, — я парламентер, посему неприкосновенен! Я отказываюсь говорить с таким человеком, как вы! Я требую возможности вести переговоры лично с капитаном.

— Много вы о себе думаете, сэр! — отозвался Оливье, с важным видом подтягивая красные шаровары, изъеденные молью.

Роберта сидела рядом с пушкой, прислушиваясь к разговору у ворот. Она приладила к покореженной створке мушкет, надеясь забрать с собой на тот свет хоть одного врага.

«Где же Фрэнсис? — думала она, — когда начнется штурм, мы не простоим и минуты».