Я уже хотел вернуться обратно. Может, действительно тут города ночами «вымирают», и это нормально?

А потом я увидел Предвечного.

Он медленно шёл вдоль улицы, в нашу сторону, заглядывая в окна. В этот раз он не был настолько огромным, как тогда, возле пролома в заброшку. Но всё равно — выше человека раза в полтора. Издалека можно было подумать, что на нём черный кожаный плащ — но я знал, что это крылья, в которые он кутался. Его лицо напоминало гротескную помесь летучей мыши и человека: вздёрнутый нос, торчащие игольчатые зубы. И красные, горящие глаза.

Я заледенел. Лишь огромным усилием воли я заставил себя снова закрыть занавеску. И вовремя: кажется, Предвечный как раз начал поворачиваться в нашу сторону. Почуял взгляд? Если так — то нам конец…

Я вернулся к кровати. Будить Соню? Надо. Обязательно. Нечестно оставлять её в беспомощном положении.

Она глубоко вдохнула и открыла глаза, когда я тронул её за плечо.

— Т-с-с… — произнёс я.

— Что такое? — шёпотом спросила Соня.

— Он здесь, — едва слышно ответил я.

В этот момент на улице кто-то истошно закричал. Я метнулся к окну и тронул занавеску, у самой стены, чтобы как можно незаметнее выглянуть наружу.

Предвечный тащил какого-то несчастного из окна второго этажа соседнего дома. Тот отчаянно кричал и пытался сопротивляться. Я не столько расслышал, сколько понял, что Предвечный о чём-то его спрашивает. Человек продолжал бессвязно причитать и размахивать руками. В тусклом свете фонаря было заметно, как его светлые штаны потемнели в районе паха. А потом он потерял сознание.

Предвечный с досадой швырнул тело обратно в раскуроченный оконный проём. Не думаю, что несчастный остался в живых после такого броска… ночной гость пошёл по улице дальше, заглядывая окна и подняв сплюснутый нос, будто что-то вынюхивая.

Я снова закрыл занавеску.

— Арти, что там? — снова спросила Соня.

Она сидела на кровати, подтянув колени к подбородку. Тронув её за плечо, я обнаружил, что она дрожит.

— Пытался поговорить с местным…

— Он его съел? Выпил?

— Нет, — я отрицательно помотал головой.

— Значит просто так убил…

Я не стал переспрашивать, почему она так уверена в том, что несчастный погиб.