— Ну хорошо, пишем напротив этого пункта — мама.

Так мы распределили все роли. Где-то дети становились помощниками по основному делу, где-то только они взяли ответственность, например вызвались вытирать пыль и убирать свои игрушки. Но главное — что это придумали они сами! А я просто организовал.

В тот день впервые добровольно, без конфликта и с удовольствием дети сами убирали игрушки. А еще начали контролировать меня:

— Папа, а почему это ты мусор не вынес? Это твоя обязанность!

Молодцы, что тут сказать.

Тема семейных советов хорошо у нас прижилась, и мы частенько собираемся для того, чтобы дети участвовали в принятии решений. Совершенно точно решаем, какие активности у нас будут на школьных каникулах, куда мы поедем в семейный отпуск, как пройдут выходные. Всегда накидываем множество вариантов, а дети выбирают те из них, которые им понравились больше всего.

В эпиграф к этой главе я вынес цитату Артемия Лебедева — и полностью с ним соглашусь, что детям нужно наращивать суверенитет. Чем больше они будут участвовать хотя бы в принятии решений, касающихся их бытия, тем более здоровыми личностями вырастут. Но о детской самостоятельности я хочу написать отдельную главу, а здесь все-таки продолжим историю про вовлечение детей в принятие решений.

Еще один яркий пример — составление первого в их жизни расписания дня. Я отвез детей в очередной отпуск, на этот раз в Таиланд, где они оставались и после того, как я должен был вернуться на работу. Но чтобы они не потеряли ориентиры в режиме своего дня, нам нужно было составить распорядок.

Конечно, можно было бы «спустить его сверху» и сказать: «Дети мои, вот вам режим дня, теперь мы живем по нему». Но если есть возможность вовлечь детей, почему бы этого не сделать? Мы набрали кучу тайских журналов, начали вырезать из них близкие к смыслу задач, которые нужно выполнить, картинки (например, лучезарная улыбка по тематике очень подходит к чистке зубов) и потом наклеили их в том порядке, в котором я смог договориться с детьми.

Например, я настаивал, чтобы они умывались и чистили зубы сразу после того, как проснутся; они меня убедили, что делать это лучше после завтрака, а я особо, честно говоря, и не возражал. И так у нас получилось очень наглядное расписание дня, по которому беспрекословно дети жили весь отпуск, потому что они же сами его сделали! Часто подбегали к нему, сверялись, что делать дальше, и с радостью делали это. Кстати, вот и фото того первого распорядка дня, который мы вместе составили в их отпуске.

В общем, это управленческое правило работает вовсю и при воспитании детей. Возьмите его на вооружение, а лучше сделайте себе такую татуировку родителя: дети не сопротивляются тому, в чем сами принимают участие.

19. Основная задача родителя в школе — повышать самооценку ребенка

Вы даже не представляете, с каким восхищением и огнем в глазах мой сын Никита шел в первый класс! До сих пор со слезами пересматриваю видео с 1 сентября 2018 года, потому что это был задорный мальчик с крыльями за спиной. А со слезами смотрю потому, что через полгода ребенка было не узнать, он плелся в школу с неохотой, перед заходом на территорию учебного заведения у него опускались плечи, портилось настроение, а на входе в школу каждое утро стояли неприветливый директор с заместителем со скрещенными руками на груди и строго приветствовали учеников, с самого утра делая им замечания.

Со второго класса Никита пошел в другую школу, и понадобился целый год на то, чтобы ему вернуть его искру в глазах и снова расправить плечи.

Из моей книги «Сложные подчиненные»[16]

Со школой для Никиты мы не угадали. Выбрали одну из ближайших частных школ в районе, в пешей доступности, встречались с директором, которая была очень заинтересована в том, чтобы наш ребенок учился именно в их заведении, конечно, рассказывала про лучшие методики, индивидуальный подход, а потом познакомила нас со своей новой сотрудницей — будущей классной руководительницей сына. Это был очень неэнергичный и равнодушный человек, и у меня в голове не мог сложиться пазл: как этот педагог будет работать в такой замечательной школе? Но директор убедила меня, что в педагогах разбирается и это один из лучших кандидатов, которых она видела в своей жизни.

Забегая вперед, скажу, что этот кандидат покинула школу уже через полгода. Судя по всему, она предвидела это еще при трудоустройстве, поэтому особо тратить себя на первоклашек не хотела. На любой мой вопрос о том, как ребенок адаптируется к школе, как у него дела, на что нужно обратить внимание, я получал стандартный ответ: «Все нормально». Ни больше ни меньше, просто «все нормально».

Как оказалось, все было не так уж и нормально.

В этой частной небольшой и уютной школе заведовала даже не директор, а ее заместитель, эдакая серая кардинальша, которая работала школьным психологом. Направо и налево она клеила на детей ярлыки, используя всяческие психологические термины: эпилептоидный параноик, шизоидный истероид, конформический астеник и т. д. И это было не очень приятно.

В нашем классе дети вообще друг с другом не дружили, каждый был сам по себе, периодически возникали конфликты, но они решались внутри, кулуарно. Эта школа не хотела выпускать ничего за свои стены. Никто из родителей ничего толком не знал, при этом в родительских чатах недовольство «закрытостью» школы росло.

Уже позже я узнал из статьи Людмилы Петрановской, насколько опасно для детей, когда заведение, где они находятся, начинает напоминать бойцовский клуб, первое правило которого «Никто не должен знать о бойцовском клубе». На примере скандала, связанного со знаменитой элитной московской школой № 57, где некоторые учителя обвинялись в том, что они занимались сексом с учениками, и очень много лет все скрывалось и замалчивалось, в этой публикации хорошо объяснялась опасность так называемой дисфункциональной системы, закрытой — а значит, неблагополучной — группы.