Харли нагнулся ко мне так близко, что серебряное колечко, продетое в его прекрасную пухлую нижнюю губу, коснулось моего рта.
– Я никогда больше не буду ее мыть, – сказал он, поддразнивая меня. Каждый звук глухого тембра его голоса отдавался возле моих губ вибрацией, проникающей в меня насквозь, до стального колокольчика, вдетого в мой клитор, заставляя его дрожать, как чертов камертон, у меня между ног. Я вдела его совсем недавно, и он все еще был жутко чувствительным.
Не отдавая себе отчета, я громко замычала в ответ.
– Ммммм? – отозвался Харли, передразнивая мой звук. – Тебе нравится гудеть, Леди? – Он медленно провел серебряным колечком по моей нижней губе, издавая низкое хриплое гудение, на которое отозвались колечки, вдетые в мои соски. – Мне тоже нравится.
Я молилась, чтобы он поцеловал меня. Чтобы перестал дразниться и впился в меня своими прекрасными, пухлыми губами, но Харли Джеймс любил поиграть.
А я была его любимой игрушкой.
Захватив мои волосы, подстриженные в заостренный лиловый боб, в руку с надписью ЛЕДИ, Харли слегка потянул, и я отклонила голову назад, прервав наш почти-поцелуй и подставив шею. Холодок кольца в его губе смешивался с жаром дыхания, когда он вел своим рычащим ртом по моему горлу. Его язык дрожал у основания моей шеи, он проводил им по всем косточкам, прерываясь только на то, чтобы скользнуть через лямку моего топика. Внезапно я почувствовала, как зубы Харли впились мне в плечо, а его руки схватили мои бедра и раздвинули их так, что теперь я сидела на нем верхом. Прижавшись губами к месту укуса на моем плече, он загудел в меня, одновременно сжимая мою задницу обеими руками и двигая мое тело вверх и вниз вдоль своего большого, почти невероятно твердого поршня.
Рот Харли оторвался от моей кожи с громким хлопком. Я использовала эту возможность, чтобы как можно скорее сорвать с себя топ и расстегнуть лифчик. Я должна была оторвать жопу и мчаться домой, чтобы успеть до комендантского часа, но в тот момент единственной моей заботой было сделать так, чтобы мои соски получили то же внимание, что и мое плечо.
Харли хихикнул, заметив мой энтузиазм.
– Похоже, кому-то не терпится погудеть, – поддразнил он, пока я срывала с себя одежду.
– А что, тебе нечем гудеть, что ли? – ответила я, швыряя лифчик на пол, словно он горел.
– Я сделаю не так.
Ярко-голубые глаза Харли горели дьявольским огнем, путешествуя по моему телу. Он точно знал, чего мне хочется, но заставлял меня подождать. Утратить контроль над собой. Он играл со мной.
Взведенная донельзя, я запустила пальцы в его мягкие светлые волосы и зацеловала его до смерти. Я прижалась промежностью к его члену и повторила движения своего языка, который вращался вокруг его языка, получив в ответ еще одно глубокое, проникающее насквозь гудение Харли. Внезапно он прервал поцелуй и отодвинулся, окинув меня смешным возмущенным взглядом за то, что я не стала играть по его правилам.
Обхватив меня поперек молочно-белой груди своими навечно вымазанными в машинном масле ручищами механика, он подтянул меня вверх так, что мой левый сосок оказался на уровне его губ. «Прекрасные грудки», – прошептал он практически сам себе, а затем тихо загудел, проводя губами по моей гиперчувствительной коже. При каждом движении колечко в его губе цеплялось за кольцо у меня в соске.
Мой клитор пульсировал. Трусы промокли насквозь. Мне нужно было как-то разрядиться, но Харли крепко держал меня таким образом, что я не могла даже пошевелиться.
Захныкав, я вцепилась Харли в волосы, скребя ногтями его затылок, и прижала его лицо к своей груди. Сжалившись, он наконец втянул в рот мой левый сосок и крепко провел большим пальцем по правому.
Я закинула голову. Он поменял стороны, поймав зубами правый сосок. Крепко держа меня за талию, Харли удостоверился, что я не могу дотянуться до его колен и получить удовлетворение. А я была так близка…
– Если я тебя отпущу, обещаешь оставаться так?