Медленные, тягучие переливы Харли были как старая, знакомая дорога, покрытая гравием. Я прямо чувствовала игривую улыбку на его лице и видела пустое место у него на коленях, где бы я могла свернуться и дать ему возможность защитить меня от опасности своими мощными мужскими руками.

Истерика Рыцаря после нашего разрыва была такой апокалиптически яростной, что моей маме даже пришлось три дня не пускать меня в школу после особенно буйной истерической сцены с визгом и криками, которую он устроил под дверью моего класса по испанскому языку.

Так что этот мужчина, Харли, был именно тем, что мне нужно. В моем представлении он был Минотавром пяти метров росту с рогами, как у дьявола, дышащим напалмом, способным вышибить из Рыцаря кишки, только шевельнув своим гигантским, покрытым венами членом. Но теперь, говоря с ним по телефону, он виделся мне тягучим, кристаллизованным, медленно текущим медом. Мммм…

Несмотря на, а может быть, из-за горловой неспешной растяжечки Харли мой желудок стянуло узлом, а кожа покрылась мурашками с головы до пят. Что со мной такое? У меня закружилась голова. Я была возбуждена, но расслаблена, желанна, но не подчинена, и я флиртовала, ничего не боясь.

До сих пор я не отдавала себе отчета, в каком постоянном напряжении я находилась рядом с Рыцарем. Всегда, когда мы были с ним вместе, я подсознательно изучала окрестности на предмет подручных средств защиты и поисков потенциальных путей отступления. Это было как отношения с усыпленным тираннозавром – ну, или со скинхедом, который начал принимать сильные стероиды.

Слава богу, что Харли не мог меня видеть, потому что я сидела с идиотской улыбкой до ушей, красными щеками и дергающимися пальцами и изо всех сил старалась не верещать от счастья.

После того как я нервно согласилась встретиться и выпить кофе (Кофе! Как взрослые!) и, заикаясь, осторожно попрощалась, Харли нанес свой последний удар.

Когда он начал прощаться, я сидела, прикусив губу и сдерживая восхищенный девчачий визг. Я только надеялась, что он быстро закруглится, потому что чувствовала, что восторженное хихиканье вот-вот прорвется сквозь мои сжатые челюсти, но Харли Джеймс ничего не делал второпях.

Прошло, как мне казалось, несколько часов, пока я выслушала все то, что казалось мне самоуверенным я-ее-заполучил с улыбкой на том конце, прежде чем Харли пропел своим хрипло-сексуальным голосом: «Доброй ночи, Леди».

Ваааау!

Как только в трубке раздался щелчок, я превратилась в хихикающую, вертящуюся, дергающуюся кучу гормонов. Харли чертов Джеймс – легендарный плохой парень, мифический крылатый грифон секса и протеста – назвал меня Леди!

Леди!

Конечно, в стиле настоящего плохого парня, мой рыцарь в сияющих штанах-бандаж[1] оказался наркозависимым уродом с отвислой челюстью, живущим в подвале у своей мамы, он не мог даже высидеть татуировку от начала до конца, не говоря уже о выпускном экзамене. Но, поскольку эта история должна побудить Кена сделать что-то, кроме прививки от гепатита С, то я напишу там для его развлечения кое-что другое…

10

Кен знакомится с Харли моих фантазий

СуперТайный Дневник, Который Кен Не Должен Увидеть Никогда Ни За Что (СТДККНДУНЗЧ)

– Харли, ну я правда не могу. Сегодня никак.

– Ну пожааааалуйста? Я клянусь, ты в этот раз будешь дома еще до отбоя. Вот прям на мизинчиках клянусь. Я даже захвачу пива с работы и куплю ужин по дороге домой. Ну приезжай. Ну пожалуйста-пожалуйста?

Мало того что Харли был всем известным плохим парнем. Ему было двадцать два, и он работал в винном магазине. Для семнадцатилетней ученицы выпускного класса в конце девяностых это было почти то же самое, что встречаться с Джорданом Каталано.

– Харли, ну я не могу. Мне надо написать адреса на пригласительных к выпускному, а то мама меня убьет. Она месяцами просила меня это сделать, а я откладывала, чтобы тусить с тобой.