— Самолет? — Танк! — Батальон? — Рота! — Свет — Радуга — Радио — Телевизор — Так мы перебрасывались минут наверное десять. Осознавая скудность своих знаний по психологии, я тем не менее пытался то отвечать первое что придет в голову, то наоборот, максимально далекое. Ну например на «солнце» я ответил «бабочка». Больше всего я боялся ляпнуть что-то из другого времени, типа «космос» — «мкс».

Наконец Егоров прекратил бросаться словами и радостно улыбаясь, тут же начал снова что-то писать в своем блокноте. Да мать его…

— Милейший Борис Григорьевич — спас меня Успенский — не томите уж нас, поделитесь тем сокровенным, что вы так увлеченно переносите на бумагу…

— Да-да, буквально пару минут — рассеяно ответил ему Егоров.

Внезапно на меня накатила апатия. Видимо переволновался и организм, непривычный к таким нагрузкам, начал тормозить. Очень захотелось сесть и ни о чем не думать и пофиг, распознают во мне попаданца или нет. В конце-концов, не убьют же… Так, поколят какой-нибудь галоперидольчик и все.

Операционный стол был занят пишущим Егоровым, поэтому я просто подошел к ближайшей трибуне и сел прямо в проходе. Ощущение чего-то жесткого под задницей и опоры для спины было настолько восхитительным, что я невольно простонал.

— Что? Вам плохо? — тут же возбудилась сидящая рядом девушка.

— Нет, мне хорошо — закрыв глаза, ответил я — но я был бы вам очень благодарен, если вы найдете мне где-то здесь мягкий диван.

— Приходите к нам в ординаторскую! У нас там и диван мягкий и чай с конфетами есть!

Я приоткрыл один глаз и посмотрел на улыбающуюся медсестру. Что, неужели началось то, о чем я предупреждал главсестру? Со мной флиртуют или это мне с устатку кажется?

— Ну вот как лампочка у вас сгорит или какой другой электроприбор придет в неисправность, так зовите — снова закрыл глаза я — или ждите своей очереди. Скоро сделаю график обхода, так вы подготовьте свои замечания и я их того… — зевнув, я прикрыл рот ладонью — устранять буду.

— Итак — привлекая внимание аудитории, похлопал в ладоши Успенский — наши великолепные доктора и мои коллеги готовы предоставить свои первоначальные выводы…. — он повернулся к Егорову и Арутюнову — Прошу!

— Василий Васильевич, я буду краток — начал Егоров — перед нами предстал несомненный образчик хомо сапиенс, образованный на уровне университета, а то и двух, с положенным ему житейским опытом. Основные реакции в норме, каких-либо существенных отклонений я не обнаружил. В некоторых темах пациент либо заблуждается, либо по каким-то причинам лжет. Но для общего вывода это совершенно несущественно. И если вернуться к основному вопросу, ради которого мы сегодня здесь собрались, то у меня неутешительный ответ: я в полнейшем недоумении по поводу причин или методики лечения такой амнезии.

Да! Мне удалось! Тщательно пытаясь скрыть улыбку, я поднял руку, дескать есть вопрос.

— Вот вы упомянули, что я образчик хомо сапиенса. Неужели были сомнения?

— Да, было мнение, что вы принадлежите к инопланетной форме жизни — внезапно сильно смутившись, за Егорова ответил Арутюнов — особенно на фоне того, как вы свободно используете слова из фантастических романов. Вот к примеру, что такое «робот»? — внезапно он обратился к аудитории. Самым близким услышанным определением было «железный человек».

— Вот! — он поднял указательный палец — а теперь вы дайте определение! — он указал на меня.

— Некий механизм, созданный для замены человека в монотонных или опасных операциях — удивленно протянул я. Про роботов же еще какой-то чех писал, причем давно до войны.

— Вот! — снова повторил он — о чем я и говорил! Явный уклон в фантастику…

Ладно, кажется все закончилось и гроза пролетела мимо меня. Опершись о ступени, я встал и демонстративно наклонился к пригласившей меня медсестре.