Вот сейчас я чего-то не понял. Это как?

— И? — осторожно произнес я.

— И я тебя сейчас арестую!

— За что? — я наклонился и взглянул в проем двери — и как ты меня арестуешь, если даже конвоя нет.

— Ну а как тогда? — расстроился мужик. По лицу казалось, что вот еще чуть-чуть и он заплачет.

— Ну наверное тогда задержите до выяснения всех обстоятельств — я постарался сделать серьезную физиономию — у самого главврача!

— А-а-а-а, понял — покивал он — тогда я вас задерживаю у главврача!

— Да не проблема, товарищ оперуполномоченный — усмехнулся я — ведите.

Это «должностное лицо» терпеливо дождалось, пока я погашу свет и запру дверь. Затем оно тут же попыталось покомандовать мной, выкрикивая «на ле… во» и «шаго-о-ом марш», но я быстро его убедил, что тут больница и команды тут отдаются шепотом, чтобы не мешать больным. Таким шепчущим на поворотах гуськом мы довольно быстро добрались до кабинета главврача.

Секретарши на месте не было, поэтому я по-простому постучал в дверь и тут же открыл ее. В кабинете сидел Василий Васильевич и два незнакомых мне мужика.

— О! на ловца и зверь бежит! — обрадовался главврач — Вячеслав, заходите пожалуйста!

— Василь Василич, не могу — покачал я головой — меня тут арестовывать пришли, правда за что — не говорят — я распахнул пошире дверь, чтобы стало видно усатого.

Взглянув за мою спину, доктор схватил трубку телефона и набрал номер. Пока шел гудок и ему не ответили, он жестом показал мне на одно из свободных мест около стола. Дескать, не маячь в дверях и присаживайся…

— Марат Никанорович? Успенский вас беспокоит — он кончиками пальцев начал отстукивать какой-то ритм по столу — Подскажите мне пожалуйста, почему это у вас Михайлюк опять не в больничной пижаме? Что значит как так? Ну вот так — где-то нашел и пришел арестовывать… Да, сейчас у меня в приемной. Хорошо — он повесил трубку.

— Михайлюк! — Успенский повысил голос. «Оперуполномоченный» вскинулся, как гончая от звука трубы — сиди там, а то будет бяка!

— В сущности крайне безобидный больной — перевел на меня внимание доктор — но иногда проявляет совершенно поразительное упорство в преображении. Столько раз ловили — он всплеснул руками — но ни разу так и не смогли определить, как он это делает. Уровень подделки документов и формы высочайшего качества. Спасает только то, что все про него давно знают, так что удача ему может улыбнуться только на новых людях…

— Да не в претензии, все равно хотел зайти к вам и посоветоваться — я пожал плечами и осторожно выдохнул. Вот ведь вовремя фигню заметил. А то сколько бы вопросов появилось, прими я этого «оперуполномоченного» за чистую монету…

— Но мы отвлеклись! — продолжил доктор — позвольте мне представить вам Бориса Григорьевича Егорова и Александра Ивановича Арутюнова. Оба мужика были чем-то неуловимо похожи друг на друга. Волевые лица, открытые лбы, небольшие залысины. Но очки были только у Арутюнова. Массивные такие, ими по башке стукнешь — враз мысли в порядок придут.

— Очень приятно, Вячеслав — я осторожно пожал им руки. Нейрохирурги все-таки, пальцы должны быть нежнее, чем у пианистов, тут я весь такой в грязном.

— Вячеслав, хоть мы припозднились и наступила вечерняя пора, но не согласитесь ли вы пройти небольшое обследование — на меня так же пристально, как ранее «оперуполномоченный», смотрел Егоров.