— Какое? — капитан оторвался от планшета и воззрился на меня.
— Переезжайте ко мне. Чего вам бегать туда-сюда постоянно?
— Надеюсь, это шутка? — уточнил господин Березовский, и его лицо стало непроницаемым.
— Какие уж тут шутки, — буркнул я. — Хотя, разумеется, шутка.
— Знаете, у меня уже чувство юмора атрофировалось — шутников слишком много, — капитан вернулся к прерванному занятию.
— Понимаю, — обреченно вздохнул я.
— Вот, прочтите и подпишите, — сунул мне под нос господин Березовский свой планшет.
— Что это?
— Ваши слова о нарушении прав потребителя. Необходимо ваше официальное заверение. Читайте!
— Верю, — читать мне совершенно не хотелось. Не только читать, но и тратить на эту белиберду свое время — и так ясно, что протокол заранее заготовлен автоматом и не только слово в слово, но и с запятыми и точками, где положено.
Я уже привычно приложил палец к сканеру. Капитан на этот раз тоже соизволил сделать это — похоже, документ и вправду оказался шибко серьезным!
— Это все? — удивился я, когда капитан Березовский засобирался восвояси.
— А что же еще? — удивленно воззрился он на меня, словно на невиданную зверушку какую.
— Ну, мало ли. А может, все-таки останетесь, а? — от гнусного настроения меня пробило на плоские остроты.
— Шуточки у вас, — нахмурился тот и вышел на лестничную площадку. — До свидания, господин Васильев.
— Ага, до скорого, — все-таки не сдержался я. — И это, спасибо! — крикнул я ему вслед.
— Не стоит. Это наша работа, — скромно, но с гордостью в голосе отозвался капитан, входя в распахнувшиеся перед ним двери лифта.
Я притворил дверь и вернулся в комнату. Бухнулся в кресло. Может, теперь от меня отвяжутся, во всем разберутся и аннулируют этот чертов договор? И заживу я, как прежде, припеваючи и горя не зная. И ну его к чертям собачьим это телевидение! Жили же без него люди сотню-другую тысяч лет. И ведь неплохо жили, даже замечательно!
Опять зазвонил мобильник.
Я зло покосился на него, поджав губы, но тот звонил не переставая и, похоже, отключать вызов не собирался. Пришлось ответить.