Прошла ещё неделя. Заметно похолодало. Утром по рации Петрович передал, что через час выезжает к ним на «Коршуне», и попросил оставаться в лагере. Это было большим сюрпризом.

Корабль причалил к крутому берегу Унахи. По перекинутому трапу сошёл Петрович, а за ним высокий мужчина в новенькой зелёной телогрейке. Это был главный инженер экспедиции Михаил Иванович Вербицкий. Поздоровавшись со всеми за руку, он отвёл Захара в сторону.

– Ну, Захар Степанович, рассказывайте, как дела.

– Да вы, поди, сами всё не хуже меня знаете. Петрович разве не доложил?

По своему обыкновению, сразу же перейдя на ты, Вербицкий вспылил:

– Ты на Петровича не перекладывай. Я твоё мнение хочу узнать. О затопленных пунктах государственной полигонометрии – раз. О запоротом плане гидрографических работ – два…

– Понял, – перебил его Захар. – А мне интересно ваше мнение. Об отсутствии обещанного корабля – раз. О неработающем эхолоте – два. О неисправном тахеометре – три. О постоянной нехватке бензина – четыре. О всеобщем бардаке – пять.

После этого они минут десять орали друг на друга, пока не подошёл Петрович.

– Михал Иваныч, ехать пора. Захар, «Коршун» – твой. Эхолот на борту, попытайся завести. Если не получится – переставь ручной лот с моторки на катер. Попроси ребят выгрузить шестиместную палатку и металлическую печку. Немного консервов тебе подбросил, хлеба и чая. Нас сможет кто-нибудь отвезти на моторке до Берегового?

– Сможет, но есть встречная просьба. Заправишь бачок бензином?

– Постараюсь.

Улучив момент, Петрович шепнул ему:

– Начальник экспедиции уволился. Вербицкий пока исполняет его обязанности. Но ясен пень, пришлют варяга из Читы.

«Это знак, – подумал Захар, – Надо отсюда валить».