– Без полного вскрытия точно сказать не могу. Не знаю, что он еще мог вырезать, кроме кишечника. Десять минут? Пять? Если убийца тесно связан с хирургией.

Я посмотрел на лужицу крови, текшую из шеи Лили к правому плечу.

– Взгляните на это! – воскликнул я, показывая кончиком зонта на следы, оставленные на тротуаре. – Последний раз подобное мне приходилось видеть на месте смерти Энни О’Ши. В ту ночь преступник наступил в нечистоты. Он тогда сильно хромал, а сейчас нет.

– И что? Вы определите убийцу по следам?

– Нет. Если бы я имел такие способности, то обо мне бы написали книгу, не иначе, – ответил я и пошел по кровавым отпечаткам подошвы с непропечатанным передним краем.

Убийца бежал от констебля узким, кривым проулком и остановился около дубовой бочки с дождевой водой. Дальше кровавые следы резко закончились.

– Мы понапрасну тратим наше время, – сказала миссис Дю Пьен, махнув рукой. – Он помыл сапоги и окончательно скрылся.

– Нет, не напрасно. Вокруг сухо, нет брызг, а мокрые отпечатки не успели бы высохнуть. Помогите мне перевернуть бочку.

Одновременно толкнув ногами тяжелый, наполненный до краев резервуар, мы повалили его на землю, шумно расплескав воду, и обнаружили в нем наспех срезанную подошву от сапог.

– Почему нельзя было просто снять обувь или помыть ее? – поинтересовалась Клаудия.

– Преступник наступил в кровь, увидел оставленные следы, испугался и, зная, что между стелькой и подошвой образовались затеки, поспешил избавиться от улики. Убийца решил, что у констеблей хватит мозгов исследовать сапоги, если они его поймают.

– Почему он не срезал ее в день первого убийства?

– Нечистоты и кровь – разные вещи.

– Разве не проще было оставить обувь?

– Возможно, она ему еще нужна. Только для чего? – ответил я, убирая сложенные пополам подошвы в сумку на ноге. – Отправляйтесь в морг Бедлама, осмотрите тела. Встретимся в полдень на вокзале Кинг-Кросс.

Я вернулся в паб, чтобы сообщить мистеру Баррингтону страшную весть, и застал главаря синдиката сидящим на краю сцены с низко опущенной головой, с потухшей в зубах сигарой и руками, сцепленными на коленях.

Он вздрогнул всем телом при моем появлении, стал щупать крест на шее и сказал, что уже знает об убийствах.

– Мои чувства больше никогда не будут помышлять о неповиновении, – прошептал Дэвид, когда я сел рядом с ним. – Недоговоренность опасная вещь. Если бы Гелла рассказала бы мне тогда про Александра…

– Мистер Баррингтон, даже если все известно, всегда может наступить что-то непредсказуемое.

– У вас для меня нет никакой работы?