Вызванные Нахимовым пришли, едва адмирал и Ларионов успели обсудить как преподнести появление столь необходимого севастопольцам и столь необычного подкрепления.

   По молчаливому уговору, когда приглашенные лица расселись за столом, первым слово взял Нахимов.

  - Господа! Вы все знаете, что я отнюдь не горел-с желанием возглавить оборону города. Не обладая достаточными знаниями-с для ведения сухопутных боев, не чувствовал-с и не чувствую-с себя в роли военного губернатора и начальника обороны уверенно. Господь внял моим молитвам и послал нам помощь. Пусть то, что вами сейчас будет-с узнано, не вызывает у вас сомнения в душевном здоровье присутствующих.

   Все переглянулись, поминутно оглядывая незнакомого офицера в непонятной одежде.

  - Представляю Вам, полковника Ларионова Андрея Васильевича. Дальнейшее он объяснит-с вам сам.

   Ларионов встал, одернул гимнастерку, провел ладонью по коротко стриженой голове и начал:

  - Господа, я родился в тысяча восемьсот восьмидесятом году. В службу вступил ...

   Его прервал генерал-лейтенант Хрулев:

  - Вы здоровы сударь?

  - Степан Александрович! Я же просил! Дайте полковнику договорить, потом-с зададите вопросы.

  - Виноват! Простите Павел Степанович.

  - Господа!- продолжил Ларионов, - никто над вами не издевается, и не вводит в заблуждение. Я начал так, чтобы сразу дать понять, что я человек из другого времени. Но дело не только во мне. Я оказался здесь не один. Со мной подчиненный мне полк, несколько батарей артиллерии, саперная и телеграфные роты. Все мы оказались у вас здесь прямиком из тысяча девятьсот шестнадцатого года.

  - Получается, из времени на пятьдесят девять лет вперед?

  - Вы совершенно правы Ваше Превосходительство. - Ответил Ларионов, пытаясь вспомнить, кто это мог быть, портретов Тимофеева и Юферова он никогда не видел.