– Утешительное размышление, безусловно, – заметил я. – Будем надеяться, что мы не будем удостоены такого опыта.

– Кто может сказать? – ответил доктор, поднимаясь со своего места. – Извините, я на минутку. Вы знаете, что завтра из садов Вудворда будет поднят воздушный шар, и есть новый ингредиент, который я собираюсь ввести при надувании. Материал требует еще немного перемешивания. Возьми еще одну сигару. Я не задержусь ни на минуту.

Я откинулся на спинку стула и задумался, прислушиваясь к удаляющимся шагам доктора, когда он прошел в соседнюю комнату. Я посмотрел на часы. Было половина двенадцатого. Это была теплая ночь для Сан-Франциско в августе – удивительно, на самом деле. Я встал, чтобы открыть окно, и в этот момент в комнату снова вошел доктор.

– Что это? – невольно воскликнул я, поднимая раму. И зрелище, которое предстало моему взору, когда я это сделал, безусловно, оправдало восклицание.

Комнаты доктора Аркрайта находились на северной стороне Маркет-стрит, а невысокие здания напротив предоставляли прекрасный обзор горизонта на юг и восток. Над крышами домов на востоке виднелась тонкая багровая линия, обозначавшая воды залива, а за ней зубчатые очертания холмов Аламеды. Все это было обычным и таким же, как я видел это сотни раз прежде, но на северо-востоке небо было освещено зловещим, тускло-красным сиянием, которое простиралось на север вдоль горизонта расширяющейся дугой, пока вид не был закрыт линией улиц слева от нас. Этот свет во всех отношениях напоминал Северное сияние, за исключением цвета. Вместо холодного, ясного света северного сияния мы столкнулись с яростным, кроваво-красным сиянием, которое то и дело выстреливало вспышками, языками и огненными лентами вверх, к зениту. Казалось, что к северу от нас разгорается какой-то огромный пожар. Но что, спросил я себя, могло произвести такое обширное, такое мощное освещение? Обширные лесные пожары или горение больших городов проявляются отраженным от неба ярким светом на больших расстояниях, но они не демонстрируют регулярности – или гармонии, так сказать, – которая была бы очевидна в данном случае. Вывод был неизбежен, что явление не было локальным по своему источнику.

Выглянув в окно, мы увидели, что эта сцена привлекла внимание не только нас, но и других людей. Маленькие группки людей собрались на тротуаре, большие группки на углах улиц и прохожие продолжали поворачивать головы, чтобы посмотреть на странное зрелище. В то же время воздух с каждой минутой становился все тяжелее и душнее. Не было ни малейшего движения, но над городом, казалось, царило зловещее и сверхъестественное спокойствие, подобное тому, которое в некоторых климатических условиях является предвестником шторма и которое здесь часто называют "погодой землетрясения".

Доктор нарушил молчание.

– Это что-то совершенно необычное, – воскликнул он. – У этого света на севере должна быть причина. Все секвойи Сономы и Мендосино, с добавлением сосен Орегона и территории Вашингтон, не могли бы вызвать такого пламени, как это. Кроме того, это не то отражение в небе, которое может вызвать лесной пожар.

– Вы прочитали мои мысли, – заявил я.

– Давайте посмотрим, сможем ли мы связать это с более широкими причинами. Сейчас почти полночь. Этот свет находится на севере. Солнечные лучи теперь освещают другую сторону земного шара. Таким образом, это восход солнца в Атлантике, полдень в Восточной Европе и закат в Западной Азии. Когда вы пришли сюда, всего час назад, небо было ясным, а температура нормальной. Что бы ни вызвало это необычное явление, оно произошло в течение последнего часа. Даже с тех пор, как мы начали смотреть, я вижу, что край освещенной дуги сместился дальше на восток. Этот свет исходит от солнца, но он полностью выходит за пределы опыта.

– Не могли бы мы связать это с кометой, о которой мы только что говорили? – предположил я. – Сейчас она должна быть около своей точки перигелия.

– Должно быть, так и есть, – согласился доктор. – Кто знает, может огненный странник действительно соприкоснулся с солнцем? Давайте выйдем.

Мы надели шляпы и вышли из здания. Вдоль всех тротуаров мы натыкались на взбудораженные группы, которые смотрели на странный свет и рассуждали о его причине. Общее мнение относило это к какому-то обширному лесному пожару, хотя не было недостатка в религиозных энтузиастах, которые видели в этом проявление божественного гнева или предзнаменование предсказанного завершения всего сущего, ибо в неосведомленном человеческом уме нет середины между грубо практичным и чисто фанатичным. Мы поспешили по Маркет-стрит и свернули на Керни, где толпа была еще более плотной и выглядела более встревоженной. Прибыв в редакцию "Кроникл", я заметил, что посыльные из разных телеграфных контор сталкивались друг с другом на лестнице здания.

– Если вы подождете минутку, – сказал я доктору, – я сбегаю наверх и выясню, в чем дело.

– Странные новости с Востока, – поспешно сказал начальник телеграфа в ответ на мой вопрос, одновременно указывая на небольшую стопку депеш. – Это поступало в течение последнего получаса со всех точек Союза.

Я взял одну и прочитал содержимое:

"НЬЮ-ЙОРК, 3:15 УТРА – НАД ВОСТОЧНЫМ ГОРИЗОНТОМ ТОЛЬКО ЧТО ВСПЫХНУЛ НЕОБЫЧАЙНЫЙ СВЕТ. ОЧЕНЬ КРАСНЫЙ И УГРОЖАЮЩИЙ. КАЖЕТСЯ, ЧТО ОН ИСХОДИТ С БОЛЬШОГО РАССТОЯНИЯ В МОРЕ. ЛЮДИ, НЕСПОСОБНЫЕ ОПРЕДЕЛИТЬ ПРИЧИНУ."

Другая гласила следующее:

"НОВЫЙ ОРЛЕАН, 4:10 УТРА – ЯРКИЙ ПОЖАР ОТРАЖАЕТСЯ В НЕБЕ, НЕМНОГО К СЕВЕРУ ОТ ВОСТОКА. ОБЩЕЕ МНЕНИЕ О ТОМ, ЧТО В ТРОСТНИКОВЫХ ЗАРОСЛЯХ ВОЗНИКЛИ ОБШИРНЫЕ ПОЖАРЫ. НАСЕЛЕНИЕ НА ГРАНИ И ВСТРЕВОЖЕНО."

– Есть еще десяток, – заметил редактор, – из Чикаго, Мемфиса, Канады – фактически, отовсюду – все с тем же содержанием. Что вы об этом думаете?