-Чё ёбнутый?
-Эммм, не понял?
-Мы того режем, из соседней, а этот с ребрами битыми. Какая нахер операция? В корсете поваляется, само всё заживёт. А тот хуй у нас с подже…, ты что блять, опять в хлам бухой?!
-Но…
-Пиздуй отсюда.
Что дальше было, Лёха не услышал. Проваливаясь в темноту, он подумал, что вот только что, ему едва не провели неясно какую, хирургическую операцию.
Впрочем, тут же подумалось, что на операции, всё стало бы ясно, едва хирург взялся бы за скальпель. С другой стороны, хирург, тоже слегка выпивши, и редко хирург смотрит на лицо того, кого собирается резать. По крайней мере, в кино, не смотрит…, располосовали бы как корову на бойне, пока дошло бы, что ищут и собираются удалять то, чего в этом пациенте нет. Его мысль, на этой не весёлой волне, потухла, погрузив всё в непроглядную черноту забытья.
В больничке он провёл почти неделю – так ему сказал врач, как оказалось тёзка. На случайную операцию он не попал, корсет вскоре сняли (как оказалось, не гипсовый, а вполне современный, ускорявший заживление внутренних повреждений), в общем, подлечили его, как могли, и отправили в общий котёл, отбывать наказание.
Под конвоем из одного охранника в камуфляже, он был сопровождён в барак, в процессе сумел посмотреть на то, как со двора выглядит зона строгого режима. И опять не соответствие реалиям почти столетней давности. Вместо колючей проволоки, высокие заборы – с проволокой на вершине, но какой-то куцей, словно её поставили в дань традиции, а не для предотвращения побегов. Видно было только верхушку стены, здания закрывают обзор. Сам двор, это громадная бетонная площадь, окружённая зданиями тюрьмы. Он оглянулся, когда шёл и получил молчаливый тычок стволом автомата в бок. Двинулся дальше, переваривая всё увиденное. За спиной стоят здания немного иного типа. Не особо высокие, но вполне напоминают малогабаритное жильё, где-нибудь в маленьком городке на окраине России. Слева, всего несколько построек, вагончик какой-то наполовину крашеный, наполовину ржавый. Там же две пулемётные вышки и, в просвете между зданиями, частично видно ворота. Справа тоже самое, плюс два больших здания. Впереди ряд длинных построек, напоминающих сельские коровники, времён прошлого века. Всё вокруг старое, видавшее виды, со следами былого ремонта, толи закончившегося раньше срока, толи проведённого как попало, на скорую руку. Где штукатурка отвалилась, где краска облезла, в общем, ремонт был, это точно. Просто был он так давно, что никто не помнит, когда конкретно и вымерли к тому времени динозавры, или ещё похаживали за забором? Кстати, может этим и объяснялась безалаберность сего древнего ремонта – попробуй нормально стену заштукатурь, если за колючкой тираннозавры голодные ходят…
И ни души. Только на вышках дремлют солдаты. Или охранники? Может менты? Как же там было-то в кино…, а! Вертухаи. Вот как. Ага…, он, не оборачиваясь, спросил, куда делись люди.
-Как куда? – Ответил вертухай, солдатско-охранной внешности. – Лес рубят. Ну, на работе все. Ты завтра тоже пойдёшь. Топор в зубы и вперёд, вину свою, того…
-Что того?
-Ну, того. – Солдат проворчал что-то непонятно и рявкнул. – Разговорчики! Шевели ляжками короче! Не твоего ума, значит, дело, чего там с вином и кому его исправлять, а кому и в грызло сапогом. Ясно?
-Не очень, если честно.
-Ну, я тогда не знаю. – Солдат пожал плечами и скомандовал. – Стаааять! – Лёха остановился, обернулся украдкой. – Ща я. – Чиркнула спичка, потянуло сигаретным дымом. – Всё, топай, тебе вон туда, в тот барак…, или вон в тот? Кхм…, слышь, тебя в какой отряд прописали?
-Я не знаю. – Честно ответил Лёха.
-И я не знаю. – Так же честно признался охранник. Помолчали.
-Чего делать будем?
-А я откуда знаю? – Удивился охранник.
-Ну не я же. Я же этот, заключённый. Вы должны знать.