Один из незнакомцев стоял возле крупного брезентового свёртка и без всякого выражения смотрел на заключённых. Лёха взгляд тот не понравился сильно, словно в глаза…

-Ебать, овчарка лагерная, сука… - Пробормотал кто-то пожилой.

Лёха неосознанно кивнул – были тут овчарки. Их не использовали практически и не особо понятно, зачем вообще держали. Даже в поиске беглых, те собаки не участвовали. Может, по разнарядке они и должны были искать беглых, след там брать и всё такое, но, видимо, держали их тут лишь как дань традиции. Сами охранники, ломать ноги по весям и топям тайги, особо не стремились, предпочитая вертолёты и радары. Радар не тявкает, поводок не рвёт, за случайной белкой не погонится, дрессировать его не надо и кинолог к нему тоже без надобности. Что уж говорить, если первого заключённого из серии побегов искал только вертолёт, а второго – видели они один из отрядов, вышедший на поиски. Пошарохались вокруг вырубки, пуская дым сигаретный, да обсуждая, у кого из начальства жена красившее будет, а к вечеру вместе с колонной заключённых, в лагерь отправились. Трудно представить, что эти «трудяги» от деятельности лагерно-охранной, будут весь день бежать за отчаянно рвущей поводок собакой.

Однако кроме врождённой лени и пофигизма есть ещё инструкция – должны быть собаки? Должны. Вон они, в вольере салом обрастают, чё надо вообще? Такой ответ мог бы быть кому-то представлен, если б сюда комиссии ездили. А они тоже к природе дикой не особо тяготели.

Охрана спорила с незнакомцами. Слов не было слышно, но жестикуляция сомнений не вызывала. Шёл жаркий спор. А он украдкой смотрел в лицо «местного», всё-таки, они не сказка, эти ребята тут и правда есть. Совсем не дикари какие-то, вполне обычные люди…, если не смотреть на ружья и в эти глаза. Чем-то они напоминают обычных китайцев, этакие горожане на природе, из офиса душного выбрались, свежим воздухом подышать. Но их глаза! Очень меткое сравнение с лагерной овчаркой, но собаки лагеря, отличались ленью и внушительной толщиной торсов. Изредка, когда их выводили погулять на плац или за ворота, удавалось собак тех увидеть. И, несмотря на патологическое безделье, сказавшееся на их, если можно так выразиться, фигурах, в их глазах была некая злоба, какая-то бездна, свойственная тому, кто всегда готов убивать. Однако глаза собак излучали скорее ленивую расслабленность, этакую нирвану в кубе. Такое бывает и у людей – работать не заставляют, кормят как на убой. Тут любой размякнет.

Эти «китайцы» не размякли. Их никто, за то, что они в принципе есть, не кормил и работать им, похоже, приходилось. В глазах того мужика с брезентовым свёртком, он видел смерть. Настоящая бездна, глаза того, кто убивать умеет и не видит в этом, ничего плохого или приятного – это просто норма жизни, убивать просто надо и неважно как ты к этому относишься. Потому что либо ты выходишь из игры, либо начинаешь понимать и отношение к убийству, становится нейтральным, ты просто делаешь то, что делать должен и никаких эмоций, кроме удовлетворения от качественно проделанной работы. Да, вот именно. Лёха зябко поёжился – эти люди, убийство для них, просто часть работы. Но, наверное, они убивают животных, охотятся и убивают, ничего страшного…, а долго ли от убийства оленя, до убийства человека? Особой-то разницы нет, главное поставить того человека, которого убиваешь, на нужную полочку средь других моральных извращений и инсинуаций. И всё, человек становится ещё одним оленем, только с двумя ногами. Этакий олень-инвалид, хитрый, наглый, опасный – олень, на которого охотиться приятно вдвойне.

Спор длился минут пять, может чуть больше. Наконец, охранник поглавнее, махнул рукой, что-то сказал своему сослуживцу, тот убежал в административное здание. А «китаец» развернул свёрток. Оттуда выпала рука. Да, самая обычная, синюшная такая, рука. Парень поднял её и положил в свёрток. Вся зона затихла, все обратились в слух и Лёха смог услышать пару обрывочных фраз. В купе с развёрнутым брезентом и той горкой тухлой плоти, вперемешку с форменной робой заключённых, что б понять, что же произошло, их вполне хватило.

Первый зек, сбежавший много дней назад, сбежал не сильно далеко.

-Пидоры сука… - Прошипел кто-то рядом – он тоже услышал. Может даже больше чем Лёха.

Эти «китайцы» долго гнали парня по лесу. В горах потеряли, но искать не перестали.

Однако первым его нашёл Михал Потапыч.

Так, в России, частенько называли одного из коренных обитателей лесов. Медведь его нашёл. Задрал, а тело положил в ветках, что б подгнило – Михал Потапыч, отличается не только большой известностью в массах, Михал Потапыч, славится и как известный гурман. Любит он мясо с душком…, спор возобновился, когда охранник, бегавший в администрацию, вернулся и всучил «китайцам», пачку банкнот. Стало понятно, в чём интерес этих страшных местных.

А спор касался медведя. В какой-то момент, главный из охранников, громко рявкнул.

-Нет! Хули не ясно? Где эти блядские горы, а где мы? Ваш ёбаный Михал Хуятыч, сюда и не сунется. А если чё – пулемёты есть. Всё, базар окончен.

Ответил ему высокий «китаец», неожиданно чистым русским языком и тихо – однако звук его голоса, всё равно пронёсся по всей площади. Странный тембр, случается он у людей иногда, вроде тихо говорит человек, а слышно далеко-далеко. А бывает и наоборот – орёт, а ничего не понятно, толи человек орёт, толи мусоровоз где-то рядом, в яме забуксовал.

-Он мясо попробовал. Он захочет ещё, а у вас на вырубке, шведский стол.

-Я всё сказал! – Рявкнул охранник. – Не буду я вам за медведя платить. У нас уговор только на беглых, всё, вас к выходу проводят.

«Китайцы» пожали плечами и как один двинулись к воротам, не дожидаясь сопровождения…

Лёха подвинулся поближе к батареи. Стал смотреть в потолок. Почему это воспоминание, ещё достаточно свежее, никак не проявилось раньше? Кажется, в тот день у него стал странно похрустывать позвоночник, а ночью, судорогой свело левую ногу, и он около часа не мог снова уснуть, проснувшись от собственного воя. Больно это, когда судорога сводит мышцы…

Михал Потапыч пришёл вечером, когда охранники клевали носами, а зеки вывесили языки на плечо. Лёха не видел его, никто из бригады не видел. Просто кто-то истошно завопил с другой стороны вырубки, спустя минуту застрещал пулемёт. И всё, бригадир скомандовал продолжать работу, а сам пошёл узнать, в чём там дело. Медведь появился из леса, схватил заключённого и утащил в заросли. Преследовать голодного мишку, никто не ринулся. Подумаешь! Зеков много, одним меньше, одним больше…, спустя три дня Михал Потапыч снова заглянул на огонёк и снова утащил заключённого. И опять пулемётная очередь лишь воздух сотрясла. Люди начали бояться выходить на работу, но что было сделано? Охраны вышло больше в лес на работы, вот и всё. И вроде даже сработало – неделю не появлялся Михал Потапыч.