— Что вы делаете! — воскликнул Ян и подался вперед, но крепкая рука констебля остановила его. Повернувшись, бард увидел пылающие гневом глаза своего друга.

— Его вина еще не доказана, — процедил Руд.

— И что же? — изумленно спросил Хюльд. — Ведь все мы прекрасно знаем, что это он подсылал убийц к вашему мэру и… — он замолчал и стиснул зубы, а на глазах молодого человека сверкнули слезы. — И к моему отцу, — тихо закончил Патрик.

— Пока нет прямых доказательств, нельзя выносить приговор, — твердо произнес де Йонг. — Это нарушает законы всех кантонов Лудестии.

— Плевал я на законы! — воскликнул Хюльд. — Месть — вот мой главный закон! — он вновь полоснул безжизненное тело.

— Кровная месть давно запрещена в этой стране! — повысил голос Руд.

— И что? — надменно хмыкнул Патрик. — Меня кто-то остановит?

Констебль ничего не ответил, вместо него Ян сделал шаг вперед и тихо пролепетал:

— Господин Патрик, а вдруг вы ошибаетесь? Вдруг Господин ди Нери не виновен ни в смерти Господина Арона ван Мейера, ни в смерти вашего отца…

Молодой человек захлопал глазами, обескураженно глядя на барда.

— Как не виновен? О чем вы говорите, Ян? Кто же тогда, если не он?! Ну?! Кто?!

— Я… Я не знаю, — опустил глаза бард.

Хюльд скривился и досадливо сплюнул на пол.

— Поверить не могу, что вы защищаете это чудовище…

— Мы его не защищаем, — медленно произнес Руд. — Мы просто чтим законы и предотвращаем самосуд.

— Ничего у вас не выйдет, — бросил Патрик. — Раз вы не со мной, значит против меня! И в таком случае, вам не уйти отсюда живыми. Грэгор!

По команде своего нанимателя колдун взметнул правую руку, растопырив пальцы, будто когти. Ядовитая, мерзкая Жажда в мгновенье ока окутала тело Яна. Тщетно он пытался остановиться, когда поворачивался к своему другу. Впустую пытался кричать, зря силился подчинить себе свои же руки. Ни когда они тянулись к шее констебля, ни когда они сжимались на его горле…

— Браво, Грэгор! — радостно хлопал в ладоши Хюльд. — Правильно! Пусть он убьет своего друга! Пусть страдает! А потом мы покончим с ним!

Ян видел, как краснеет лицо констебля, чувствовал, как под его пальцами пульсируют вены, но ничего не мог поделать. Демонический смех обезумевшего человека звоном погребального колокола гремел в его ушах. Слезы бессилия хлынули из глаз молодого барда, но ни остановить их, ни даже всхлипнуть он уже не мог…

По земле стремительно пронеслась крошечная фигура, что-то доброе, теплое и такое знакомое отяготило плечо барда.