– Мой сын захочет тебя вернуть. А ты должна сделать так, чтобы этого не случилось. Для его же блага, Карина.

Он говорит все это таким уверенным в своей правоте голосом, что меня буквально передергивает. Подумать только, он еще посмел прийти ко мне… для чего? Чтобы добить?

– Послушай, девочка. Мне, правда, жаль, что ты оказалась втянута во все это. Но ты должна понять, Игорю нельзя быть с тобой.

– Почему же? – мой голос похож на жалкий писк. Тут же разозлилась на саму себя за эту слабость.

– Ты не из нашего круга, – спокойно отвечает, будто говорит о погоде, а не выливает на меня ушат презрения и помоев.

В моих глазах темнеет. Чувствую, как злость во мне прорывается острыми как бритва ростками.

– Игоря это не останавливало!

Я понимаю, что отчаянно блефую, но не могу позволить себе согласиться со… свекром. Подумав о нем так, я недовольно морщусь, словно съела лимон.

– Люди не меняются, Карина. Поверь моему опыту. Только, если им сделать лоботомию, – говорит Гронский холодным тоном, способным заморозить все вокруг. – И ты не сможешь изменить Игоря.

Он говорит, а мне лишь сильнее хочется доказать этому напыщенному монстру, что он не прав! Совсем недавно я думала, что никогда не прощу Игоря… но сейчас я хочу, чтобы он и правда пришел… и все бы у нас наладилось. На зло его отцу!

– Я хочу, чтобы вы ушли, – твердо говорю Гронскому.

Тот качает головой, на высокомерном лице отстранённость на секунду сменилась явным недовольством.