Час расспросов толком ничего не дал. Кроме того, что Харон не похож на военного, носит ботинки, и за два года пару раз был с усами. Тоже русыми. Брови густые. Однажды, вроде бы, был загорелый. Вопрос просили решить срочно. Уверяя, что виновных искать не будут. Потому что скоро будет серьезная заваруха. Тогда все смогут найти где, и чем поживиться.

—Гюнтер, вы понимаете, что он меня видел? — я кивнул на пленника.

—Не извольте беспокоится. Информация никуда не уйдет.

—Что это за намеки, на некие события?

—Не знаю. Мои люди ничего не слышали.

—Тем не менее, вы знаете меня и моих друзей. Я вас прошу, в случае чего-то типа волнений, их не беспокоить. Берегите своих людей. Полезут еще сдуру к Неверову…

—Не переживайте Александр Алексеевич. И поздравляю вас. Марина Ивановна — восхитительная красавица, и прекрасный человек. Я рад за вас.

—Следите за мной?

—Ни боже мой! Но весь Краков уже вкурсе…

За разговором, мы вышли из подвала да и корчмы. Вежливо раскланялись и сели в кареты. Любой посторонний решил бы, что из подпольного публичного дома разъезжаются джентльмены.

К счастью, Паша еще никуда не уехал. Рассказал ему что узнал. Он задумчиво почесал ухо, и сказал:

—Знаешь, Сань. А поехали в Глюхачки? Прикатим во двор к тебе батарею. Поставим. Сами мы отобъемся. Но вот если толпы будут бегать, митинговать, как во Франции, и людей казнить, то лучше — залпами.

—Спасибо, Павел Андреевич. А то я про себя уже начал думать, что сумасшедший и маньяк. И поставим мы батарею, у тебя в парке. Можно в любую точку города добить, влегкую.

—Точно!

— А ты чего не у себя дома, кстати?

—Федор и Игнатий, сказали, что найдут за пару дней мне прислугу, и мажордома с камердинером. А то, говорят, вам уже неприлично, как бесземельному…

—Бггг…Паш, скажи честно стесняешься? А что Магда?

— А она поехала домой, обещала послезавтра батюшку привезти, знакомится…

—Оооооо…

—Сань! Минина. Так что даже не пытайся.