— Таким путем она сразу же освободилась бы от всех забот.

— Выходит, что Тербовены вас еще и благодарить должны, получив деньги от ваших странных торговцев алмазами? — саркастически бросил адвокат.

— Ну зачем так, господин Хофстраат, — упрекнул его Тернер. — Это не мои торговцы. И мне хотелось бы обратить ваше внимание на следующее: мы не преследуем никаких личных целей, пытаясь уладить это дело, мы беспокоимся лишь о том, чтобы нашей национальной экономике не был нанесен урон. И давайте не будем об этом забывать, господин Хофстраат!

— Ну что вы, господин Тернер, конечно, нет! — Голос Хофстраата звучал почти патетически. — Именно об этом я все время и думаю!

Его собеседник был достаточно умен, чтобы не почувствовать насмешку. Пытаясь выиграть время, он снова закурил сигарету. Между тем, Хофстраат опять заговорил:

— А нет ли других возможностей избежать этого демпинга? Я, правда, не экономист, но тем не менее мне кажется, что эту диверсию против нашей экономики (а этот маневр я только так и расцениваю) можно предотвратить и обычными путями. Кто вам может гарантировать, что подобный демпинг не возникнет завтра в какой-нибудь другой отрасли! Что бы вы предприняли тогда? Ведь нельзя же допускать, чтобы таким образом у нас воровали изобретения и патенты!

Тернер сердито его перебил:

— Как вы можете говорить о воровстве, когда за это платят хорошие… да-да, очень хорошие деньги!

Хофстраат коротко рассмеялся.

— Такому изобретению цены нет. И поэтому невозможно говорить об оплате, даже очень хорошей… Но давайте вернемся к другим, нормальным, возможностям, которыми располагает национальная экономика для защиты от подобных авантюр.

Тернер со все возрастающим недовольством продолжал следить за разговором, принявшим неожиданный для него оборот. Ведь не мог же он человеку, много старше его, запретить высказать свои мысли. Он быстро и недовольно курил, выпуская изо рта струи светлого сигаретного дыма, сладковатый запах которого распространялся по комнате.

Хофстраат продолжал говорить уверенным тоном:

— Кто нам мешает перевести это предложение с коммерческого пути на другой, предоставить заняться этим государственному учреждению, ведающему вопросами внешней торговли? Оно и направит демпинг обратно за границу, например в США. Ведь там тоже есть биржи, и там тоже торгуют алмазами.

— Вы ошибаетесь, — перебил его Тернер. — Там алмазами не торгуют. Там, в крайнем случае, можно было бы выпустить акции алмазных синдикатов. Но все это нереально. Мы самые крупные покупатели алмазов, так как они у нас шлифуются. Поэтому ваше предложение совсем не годится — мы не можем препятствовать продаже алмазов на бирже.

Но Хофстраата это не убедило.

— Тогда правительство само должно скупить эти алмазы, а потом поступить так, как поступают синдикаты, — задержать их у себя, чтобы цены остались стабильными и… высокими. Для министра финансов это тоже оказалось бы выгодным — он бы смог использовать разницу между закупочной и продажной ценами.

Очки Тернера поблескивали, когда тот смотрел на Хофстраата. Раздраженным тоном он спросил:

— А почему вы считаете невозможным более простой путь, а именно — продажу аппарата?

— Потому что я как патриот и как друг профессора не могу допустить, чтобы изобретение, которое, возможно, будет иметь огромное значение для нашей страны, ушло за границу и попало в руки, не имеющие, видимо, ничего общего с самоотверженным ученым миром!

После этих слов в комнате воцарилась тишина.