– Поверь чутью «старого лиса», Вальтер, моему чутью: ещё до наступления лета с Гитлером и всей его камарильей будет покончено!
– Мне нечего возразить тебе, Вильгельм, но ты не боишься, что раньше они покончат с тобой? Агонизирующая гидра крайне опасна!
– Никогда не видел гидр, тем более агонизирующих, – усмехнулся Канарис. – Как-то не замечал у тебя раньше склонности к метафорам. Впрочем, насчёт опасности я с тобой полностью согласен. Считаешь, что пришло время нам с тобой покинуть Рейх?
– Думаю, самое время, – кивнул Вальтер.
Звонок по внутреннему телефону прервал их беседу. Выслушав сообщение, Канарис медленно положил трубку, лицо его при этом сделалось отрешённо спокойным:
– Твоё предложение запоздало, старый друг. Замок захвачен войсками СС, наши люди повсеместно блокированы.
Двери распахнулись без стука. В кабинет вошли два эсэсовских офицера.
– Адмирал, – сказал тот, что был в мундире штандартенфюрера, – нам приказано доставить вас в Берлин. Сдайте оружие и следуйте за нами!
Не говоря ни слова, Канарис поднялся и проследовал к двери.
– Вас это тоже касается! – произнёс второй офицер, обращаясь к Вальтеру.
– Как скажете, оберштурмбанфюрер, – ответил тот, выкладывая пистолет на стол.
Во дворе перед посадкой в машину возникла перепалка между штандартенфюрером и командиром группы эсэсовцев, которые должны были сопровождать арестованных до аэродрома. Офицер настаивал на том, чтобы рассадить пленников по разным машинам, а штандартенфюрер от него отмахивался: мол, чепуха, вы со своими людьми поедете в первом автомобиле, я со своим помощником и арестованными едем за вами, а замкнёт кортеж грузовик с солдатами. Их спор был прерван звуком клаксона. Так о своём прибытии в замок известил ещё один автомобиль. Вышедший из него Скорцени наслаждался произведённым эффектом.
– Науйокс, Раушер, не ожидали меня увидеть? А я тут поблизости выполнял одно деликатное поручение фюрера, и решил посмотреть, как вы справляетесь со своим. Так в чём заминка?
Науйокс доложил.
– Всё верно, – кивнул Скорцени, – так мы и поступим, с одной лишь поправкой: в середине кортежа будет не одна, а две машины: адмирал поедет со мной.
Едва выехали за ворота, Раушер стал перешёптываться с сидящим между ним и Науйоксом Вальтером.
– Боюсь, что у нас возникли большие проблемы, – сказал Раушер.
– Возникли, – согласился Вальтер, – но небольшие. За нашим отъездом из замка наблюдали. Теперь мои люди связываются по рации с теми, кто находится в засаде и должным образом их проинструктируют. Так что не волнуйся, всё будет тип-топ. И верни, пожалуйста, мой пистолет.
Как Вальтер напророчил, так всё и случилось. В нужном месте из РПГ был расстрелян только грузовик с солдатами, легковушки удостоились лишь снайперской стрельбы. После этого начался спектакль, зрителями которого стали Скорцени и Канарис. Под свист летящих мимо пуль, Раушер выскочил из машины, открыл переднюю дверцу и вытащил водителя, у которого была прострелена голова. Сев на водительское место, Раушер подогнал автомобиль вплотную к машине Скорцени, которая стояла с мёртвыми водителем и адъютантом на переднем сидении и с пробитыми шинами.
– Скорее, сюда! – крикнул он.