— А я вот сегодня даже выспался, — сообщил председатель. — Что у нас с принцем?
— Принц вылетит из Эмиратов через пять часов, — Шевцов посмотрел на часы, — пока все по плану.
— А вы? — председатель помолчал в ответ на молчание генерала.
— Я тоже скоро вылетаю, — после паузы ответил Шевцов. — Одно дело только улажу…
— Сергей Анатольевич… может, у вас есть какие-то сомнения но вопросу безопасности? Вы скажите. Малейшие сомнения — и мы отложим вылет. И перенесем визит.
— Да нет. Все нормально, — сказал генерал, глядя на фотографию Сергея. — Я полечу.
— Что ж, счастливого пути.
Генерал положил трубку телефона с гербом и взялся за сотовый.
— Илья Петрович? Шевцов говорит… Я тут решил перекусить на дорожку… Да… Скажи шоферу, чтоб подождал.
Дав отбой, он тут же набрал другой номер.
— Витя, ты уже на месте?.. Приглашаю на завтрак… Ничего, позавтракаешь еще раз.
В кафе было пусто и тихо. Шевцов заказал несколько легких утренних блюд, но не притрагивался к еде. Виктор старательно помешивал ложечкой кофе, теряясь в догадках по поводу неожиданного приглашения на завтрак. Генерал бросил беглый взгляд на часы, 07.45, и испытующе посмотрел на Виктора.
— Вчера, примерно в 23.00, Сергей перешел границу где-то под Адлером.
— Какой… Сергей?.. — Виктор забыл про кофе и ошарашенно вытаращился. В его распахнутых серых глазах сияла восторженная догадка.
— Понятно, какой, — тихо и выразительно произнес генерал.
— Что, Чумаков?.. Нет!.. — Виктор замотал головой, его пальцы забегали по столу и судорожно вцепились в чашку. — Нет… Не может быть… Он же…
— Я прекрасно знаю, что «он же»!.. — генерал резко изменил тон, чтобы сразу пресечь душевные метания подчиненного. — И вот что, Витя, давай-ка спокойно. А то у нас ничего не получится.
— Он, что, все это время был жив?! Как же так? Вы меня пугаете… Сергей Анатольевич, вы же знаете, для меня все это непросто… Лена…
— Я же сказал, давай без эмоций, — повторил Шевцов. — Он перешел границу, как я уже сказал, перешел открыто. Явно хотел, чтобы его опознали.
Виктор отчаянно пытался взять себя в руки, но у него получалось с трудом. Успокоиться он так и не смог. Его руки заметно дрожали. Глаза разбегались под насупленными бровями и казались абсолютно бессмысленными и отрешенными.