— Кэт! — выдохнул Эл.
— Да, это я! Я теперь все знаю! Я все поняла! Я читала статью той женщины, профессора, там говорилось, что ты живой, как человек! Я всегда говорила это папе и маме! Ты человек! Я молилась, чтобы мы встретились! И мы встретились!
— Что ты здесь делаешь?
— Я? — Кэт снова затарахтела, отведя взгляд. — Мы с мужем прилетели сюда из-за клиники! Тут лечат и не задают лишних вопросов!
— С мужем?
— Да, я ведь больше не выступаю. Я вышла замуж. Ох, Эл! Я так хотела познакомиться тебя со своим мужем! Для меня это так важно! Мы тут из-за… из-за ребенка. Нам отказали в ЭКО на его планете мужа, там у них странные законы — одна жена не может родить, бери вторую! А здесь все возможно — только деньги плати!
— Да, знаю, — медленно проговорил Эл. — Ты счастлива?
— Да, очень счастлива! Ох, Эл, — сестра еще раз крепко его обняла. — Ты обязательно должен познакомиться с Лээ. И проведать маму с папой! Я уверена, будет закон, и всех условно-живых уравняют в правах с обычными людьми!
— Я тоже на это надеюсь, — сказал Эл, отвечая на объятья. — И я… обязательно проведаю маму и папу.
Маша
Они договорились встретиться у табло с расписанием перелетов. Кирилл Демидов был очень категоричен и краток. Они поговорят. И только потом он примет решение по поводу своего выступления на конференции. Маша смотрела, как он к ней приближается. Мама бы гордилась. Коля высокий и красивый, с мужественными чертами, очень знакомой морщинкой между бровей. Недоволен. У мамы тоже бывало такое лицо, когда она застревала на чем-то в работе. Перед отлетом Итиро Маша попросила Синклера об одолжении:
— Мою маму звали Александра Зубцова. Она может не помнить. Но вдруг. Александра Зубцова. Ей сейчас должно быть сорок пять. Она высокая и темноволосая. Глаза… не помню.
— Хорошо, если она там, я ее найду, — сказал Итиро. — Маша?
— Да.
— Прости меня.
— Ничего. Я все понимаю.
Они остались на яхте одни. Она и Феб. Разговаривали. Готовили по очереди, смеялись над неудачными кулинарными опытами Маши, включили кибер-повара, выключили, снова смеялись, все время слушали музыку, стараясь поменьше оставаться в тишине, которая сразу начинала давить. Что-то копилось в Маше. Копилось и искало выхода.
Они отправились смотреть фильм в зал с кожаными подушками вместо сидений. Феб медлил, перебирая записи в памяти проектора. Маша подошла, забрала из рук пульт, начала расстегивать на нем рубашку. Феб молчал, с высоты роста глядя на нее своими печальными глазами:
— Мэри, если ты это из-за…
— Молчи, идиот. Тебе дали шанс. Сделай так, чтобы я это запомнила. И отключи Невела. Я хочу тебя одного, без виртуальных приложений.